И в болезни, и в здравии, и на подоконнике
Шрифт:
– Да отвали ты! – не глядя отмахнулась Делла, и Стэн, нашарив кошку, попытался спихнуть ее на пол.
– Ай! – взмахнул он рукой. – Она мне сдачи дала! Я же говорил, что твоя кошка меня ненавидит.
Ухватив Мелочь за толстый загривок, Делла решительно направила ее в короткий бесславный полет. Спрыгнув на пол, паршивка обиженно мяукнула, хлестнула воздух хвостом и удалилась, каждым покачиванием меховой жопы выражая презрение.
Стэн, проводив ее взглядом, фыркнул.
– И чем мы, собственно, занимались? Ты не напомнишь?
– Трахались! – рыкнула Делла и
– Вот так, Стэн, да!
Они кончили одновременно, цепляясь друг за друга, как утопающие в шлюпке, подхваченной девятибалльным штормом. Оглушенная оргазмом, Делла откинулась на раму, и Стэн навалился на нее, прижимаясь щекой к плечу.
– У меня сейчас сердце остановится… Вот черт.
– Что? – сиплым шепотом спросила Делла – нормальный голос ей почему-то пока не давался.
– Мужик из булочной напротив – стоит на пороге и смотрит на нас. Что мне делать?
Изогнувшись, Делла обернулась. Темноволосый коротышка стоял под пестрым навесом, задумчиво выдыхая сигаретный дым, и ухмылялся. Делла помахала ему рукой. Коротышка показал ей два больших пальца, заржал и ушел в булочную, щелком отправив окурок в урну.
– Пиздец, - Стэн спрятал в ладонях пылающее лицо.
– Никогда туда за хлебом не пойду.
– С ума сошел? Наоборот, будем ходить только туда! В этом магазине нас ждет бессрочная скидка!
***
– Детектив Мартинес, - высокий лысеющий брюнет протянул руку, и Стэн пожал ее. – Петер звонил, предупредил, что ты приедешь. Пошли, выделю тебе рабочее вместо и покажу, что к чему.
Стэн сунул в карман удостоверение и направился вслед за широко шагающим Мартинесом. Заходить в полицейское управление не под конвоем, а в качестве человека, исполняющего профессиональный долг, было странно и довольно приятно. Возникало чувство собственной значимости, избранности, отличающей Стэна от прочих присутствующих – растерянных, озлобленных, испуганных. И это было как-то неправильно.
Власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно.
– Вот, сюда садись, - Мартинес пинком выкатил стул с подлокотниками и склонился над клавиатурой. – Пароль я свой введу, поэтому не закрывай базу. А если закроешь, звони мне или зайди к лейтенанту – он в курсе, что вы, загадочные ребята из загадочного отдела, пришли в наших данных поковыряться. Вот тут – классификация преступлений, вот тут – пропавшие, тут – преступники в розыске. Тебе что надо?
Стэн уселся на жесткий стул, оттолкнулся пяткой и лихо подкатил к столу.
– Самоубийства.
Версия, рожденная в стенах кабинета артефакторов, была проста, как удар в челюсть: на обоих амулетах присутствуют идентичные сигилы. Один из сигилов побуждает человека вышибить себе мозги ножкой стула. Логично предположить, что второй действует идентично – а значит, эту возможность собирались использовать.
Могли быть другие самоубийства. И могли быть другие магазины
Распределение обязанностей было очевидным: Петер занялся расшифровкой сигила, Делла занялась кругом общения Конфорты, а Стэн, как самый технически ориентированный, отправился ковыряться в базе. Он сидел в полицейском управлении – в куртке с заклепками и в футболке «Делла-стайл»: на сером фоне под знаком Марса красовалась надпись «Мужчина», под Венерой – «Женщина», а под кнопкой OFF – «Сержант». И собирал взгляды всех присутствующих.
Ну предупреждать же надо. Блядь.
Игнорируя пристальное и недружелюбное коллективное внимание, Стэн открыл раздел «Самоубийства» и завис, уставившись на бесконечный перечень имен. Просмотреть все было нереально, а отделить овец от козлищ Стэн не мог.
Постукивая ручкой о блокнот, он медленно скроллил страницу. Во-первых, можно исключить всех бомжей и очевидно малоимущих – они не станут тратить деньги на всякую хрень вроде амулетов. Во-вторых, минус продуманные организованные самоубийства с предсмертными записками и прочими изысками. Самовыпил Конфорты был совершенно спонтанным.
Стэн задумался, механическим движением потирая лоб. Больше ничего в голову не приходило – и это было плохо. А еще хуже было то, что задать эти параметры в меню выборки было невозможно. Каждое дело придется открывать и хотя бы просматривать.
Лежащий на столе телефон коротко пиликнул. Стэн открыл сообщение.
«Ты как?»
«Нормально», - набил Стэн, но вспомнил, как Делла реагирует на «нормально» и расширил ответ: «Нормально. Сижу, роюсь в базе. Не могу задать выборку – придется все читать.»
С некоторым сожалением отложив телефон, Стэн вернулся к базе.
Женщина, тридцать пять лет. Повесилась. Место преступления… Опись вещей: одежда, украшения, обувь… Фото – неопределенного возраста шатенка в очках слева и раздутое нечто с вываленным языком справа.
– Вот блядь, - поморщился Стэн и торопливо закрыл папку.
Так, дальше. Мужчина, прыжок с крыши. Мужчина, застрелился. Мужчина, вогнал автомобиль в бетонную опору моста. Женщина, выпила уксусную кислоту. Подросток, вскрыл вены. Женщина, прыжок с крыши.
Люди бежали из жизни, выпрыгивали из нее, как из машины террориста-бомбиста – решительно и отчаянно, не задумываясь о цене.
Стэн открыл папку «Ричард Шоу. Огнестрельное ранение в голову». На левой фотографии – улыбчивый полнощекий бородач, на правой – восковой бледности манекен с раззявленным ртом, лежащий на дешевом ковре. Круглая дырка во лбу смотрела в потолок, как ослепший третий глаз. Стэн помнил тяжесть пистолета в руке. Помнил прикосновение металла к губам – холодное, с привкусом пороха и смазки. Помнил странное, окрашенное холодным любопытством спокойствие: а что если нажать? Усталость, разочарование, злость и вечная, непреходящая, изжевавшая душу в клочья тоска – все это просто исчезнет. Вспышка, короткая боль – а потом тишина. Стэн играл с этой мыслью, тер ее в пальцах, как гладкий, обкатанный волнами камень – и каждый раз откладывал. Не выбрасывал, не отказывался от нее, просто сдвигал в сторонку. На потом.