И в болезни, и в здравии, и на подоконнике

Стешенко Юлия

Стражи на многое закрывают глаза — незаконные ингредиенты, легкие наркотики, кустарное оборудование. Такие вещи существуют всегда, их невозможно истребить так же, как невозможно убрать с улиц всю пыль. Да и зачем? Это ведь не оружие и не яд, не гримуары, обучающие темным ритуалам. Такие вещи безопасны, они почти не вредят. Так почему бы не заработать, разрешив то, что не требует разрешения?

Я платил — и стражи брали деньги. А когда Конфорту все-таки арестовали, я обратился к тому человеку, с которым был связан договором. Он обещал помочь. И он действительно вытащил Конфорту, и даже вернул ему амулет. Этот человек

был восхитительно порядочен в своем пренебрежении законом.

Он же предупредил меня, что Конфорту все-таки допросят. Простая формальность, ничего серьезного — раз уж человека арестовали, с ним надо побеседовать. Но я не доверял Конфорте. Он был глуп, как мартышка, но все-таки пару раз заходил на скотобойню вместе с Артуром. Возможно, он ничего не видел. А может, и видел. Может, заметил детали, недоступные его пониманию, крохотному, как льняное семя, и запомнил их, сам не зная, что это такое и зачем.

Но если Конфорта начнет говорить… Если упомянет об этих деталях в присутствии человека, чей интеллект превышает интеллект моллюска… У меня могут возникнуть проблемы.

Я этого не хотел. Поэтому Конфорте пришлось уйти. Всю жизнь этот человек был совершенно бесполезен, но его смерть стала еще одной ступенью, ведущей к великой цели.

Конфорта был бы счастлив это услышать.

Глава 40

Выдвинуть комод в центр спальни и поставить на него монитор — это было смелое решение. Может быть, даже эксцентричное. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Ноутбука у Стэна не было, телевизор маячил только в отдаленной перспективе, а смотреть кино за столом Делла отказалась. И Стэн отлично ее понимал. Задница от жестких стульев приобретала форму и прочность кирпича, и процесс этот был безрадостным.

Протянув от системного блока удлинитель, Стэн воткнул его в розетку и нажал кнопку включения. Озабоченно зажужжал кулер, и по монитору, кокетливо помахивая хвостом, проплыл логотоип винды. Усевшись на кровать, Стэн открыл папку «Кино» — и завис.

Долг велел ему запустить «Цельнометаллическую оболочку». Бабингтон настоятельно рекомендовала художественные произведения, погружающие в травматический опыт. Воссоздать воспоминания, снова пережить их в безопасных и комфортных условиях, чтобы в полной мере осознать и принять собственные эмоции. Ну вот оно, высокохудожественное произведение. Вот они, комфортные условия. Так и до принятия недалеко.

Скривившись, как от зубной боли, Стэн прокрутил колесико мышки, изгоняя «Цельнометаллическую оболочку» за пределы экрана. Он вымотался физически, задолбался морально, а от последнего сеанса с Бабингтон до сих пор что-то гадостно дергалось внутри, вызывая желание лечь на пол и немножко поорать.

Нахуй. Просто нахуй. Не сегодня.

— Лови!

Стэн рефлекторно вскинул руки и поймал брошенный Деллой пакет чипсов.

— Что смотреть будем? — усевшись на кровать, Делла протянула Стэну открытую бутылку пива. По запотевшему стеклу сползали капли конденсата.

— «Светлячок». Охуенный сериал, тебе понравится.

Стэн переполз повыше и втиснулся между Деллой и развалившейся на подушке Мелочью. Потревоженная кошка открыла один глаз, потянулась и томно выгнулась, подставляя под ласку пушистое пузико.

— Не трогай, — предупредила Делла. Стэн и сам знал, что трогать не

нужно, но Мелочь перекатилась с боку на бок, посмотрела призывно и скрестила передние лапки. Она была воплощением ласки и невинности — и Стэн не выдержал. Он зарылся пальцами в мягкий мех, почесывая плотный горячий живот. Кошка прищурилась, напряглась и сомкнулась на руке, как маленький живой капкан.

— Ай, блядь! — охнул Стэн, когда в него вонзились зубы и когти. — Ах ты ж пакость!

Перехватив Мелочь за шкирку, он с некоторым усилием отцепил ее от собственной ладони и отпихнул в сторону.

— Все, нафиг пошла! Больше я на это не поведусь!

Мелочь перевернулась на спину и растопырила лапы, завлекательно сияя через мех розовым пузиком.

— Нет, — уже не так решительно объявил Стэн. Царапины еще кровоточили, но суровая стальная непримиримость начала покрываться мелкими трещинами. И каждый томный взмах пухового хвоста увеличивал их количество.

Стэн понимал, что зазывная нежность Мелочи — это ловушка. Проблема была в том, что понимание ни на что не влияло. Чертова Мелочь била в дремучие первобытные рефлексы, и сопротивляться моральному шантажу Стэн не мог.

Притянув Деллу к себе на грудь, он снова облизал расцарапанную ладонь.

— Чего она меня так возненавидела?

— А ты поставь себя на ее место: живешь, никого не трогаешь. А потом приходит какой-то мужик, разрушает твою жизнь, отбирает твой дом и занимает твое место в кровати рядом с твоей женщиной. Что бы ты сделал?

Стэн представил.

— Убил бы. Но какого хера? Я ничего не разрушал, идея насчет переезда была твоя!

— Мелочи об этом расскажи, — Делла поцеловала его под ключицей и сунула в рот утешительную чипсину. — Потерпи. Она привыкнет и успокоится.

— Терплю, — смиренно согласился Стэн и вороватым движением погладил Мелочь по животу ногой. — Вот же предубежденная ревнивая сучка.

— У нее есть повод, — Делла снова поцеловала Стэна в ключицу и запустила руку ему под футболку, выписывая указательным пальцем вензеля на животе. Стэн откинулся на спинку кровати и попытался сосредоточиться на экране. Капитан Мэл Рейнолдс потрошил потерпевший аварию корабль, а крейсер Альянса приближался к ним, могущественный и неумолимый, как господняя кара. Но Делла опускала руку все ниже, гладила пальцами кожу и перебирала короткие жесткие волоски, постепенно смещаясь от пупка к паху. С этим не мог конкурировать никакой «Светлячок». Стэн шумно вздохнул, прикрыл глаза и раздвинул ноги, открывая перед Деллой все возможности.

Как оказалось, зря. Командир крейсера решил задействовать истребители, команда «Светлячка» с грузом рвалась к шлюзу, и с каждой секундой шансы на побег стремительно уменьшались. Делла, забыв о руке в штанах, подалась вперед, завороженно уставившись на экран. Стэн подождал. Еще подождал. И еще. А потом смирился, взял с пола бутылку и захрустел чипсами.

Смотреть на Деллу, которая смотрит кино — это был отдельный и особый вид развлечения. Она сидела, склонившись вперед, и таращилась в монитор так, будто наблюдала за рождением новой галактики. Что-то взволнованно бормотала, вскрикивала, взмахивала руками, а когда в сторону зрителя летел какой-то предмет, по-детски закрывала глаза. Для нее не существовало избитых сюжетных ходов, шаблонных диалогов и затасканных до музейной ветхости штампов.