И в болезни, и в здравии, и на подоконнике
Шрифт:
Не знаю, не видел, не слышал, не припоминаю.
Чтоб вы сдохли, упыри проклятые – такого парня уморили!
Пять раз этот ебучий сценарий отработал с механической, монотонной неумолимостью. Как будто невидимая баба-копра хуячила Петера по голове. А в шестой дал сбой.
Честер Берроуз тоже ничего не слышал и ничего не помнил. У него в доме не было пентаграмм, а посреди комнаты не возвышался жертвенный алтарь. Но выглядел Честер не в пример приличнее, а трехкомнатная квартира не походила на крохотные бомжатники, в которых ютились остальные приятели Конфорты. И Делла задала совершенно
– Чем зарабатываете на жизнь, мистер Берроуз?
Шестифутовый Берроуз выпрямился, возвышаясь над Деллой, как «Титаник» над буксировочным катером.
– У меня есть небольшой бизнес. Все законно, документы в порядке, и налоги я плачу.
– Похвально. И что же это за бизнес?
– У меня есть магазин.
– Очень хорошо. Что же это за магазин, мистер Берроуз? – Делла была воплощением спокойствия, а вот «Титаник» начал нервничать.
– Обыкновенный. Как у всех.
Изумленный причудливым ответом Паттерсон вскинул брови.
– Как у всех – это какой? У меня, например, нет магазина, так что объясните подробнее, - наседала Делла, и Берроуз судорожно улыбнулся.
– Извините, неудачно выразился. Я торгую ингредиентами, артефактами и алхимическими инструментами. Все законно, на все товары есть лицензия.
– Я в этом не сомневаюсь. Мы можем осмотреть магазин?
– Конечно. Предъявите ордер – и осматривайте все, что хотите, - вскинул подбородок Берроуз.
Петер мысленно выругался. Операция «Демонология» проводилась исключительно силами отдела исследования несертифицированных идиосинкратических артефактов. Петер, Делла и Стэн единогласно постановили не уведомлять руководство об этой похвальной инициативе – потому что шанс утечки действительно был нихуевым. С одной стороны, такая постановка вопроса развязывала руки и экономила силы: не нужно запрашивать разрешения, не нужно писать доклады. Просто бери и делай. С другой… А с другой стороны была жопа.
– Честер, солнышко, - Делла шагнула вперед, бесцеремонно вторгаясь в личное пространство Берроуза. – Ты помнишь о том, что мы из департамента? Забудь. Давай начнем все сначала. Я – Делла, и я люблю огонь. Это Стэн, сторонник тоталитарной демократии. А вот там – Петер, он увлекается вивисекцией. Честер, будь другом – покажи нам свой магазин. Ну пожалуйста, - сделала брови домиком Делла.
Честер сглотнул и отступил на шаг назад, прижавшись спиной к стене.
– Это незаконно! – неожиданно высоким голосом пискнул он, осекся и закашлялся.
– Ну что ты. Мы просим, чтобы ты пригласил нас в гости. А ходить в гости – это совершенно законно, - снова надвинулась Делла. На лице у нее явственно читалось предвкушение. Паттерсон замер, отставив правую руку, как будто не знал, что делать: то ли вытаскивать пистолет, то ли брать Деллу за шиворот и волочь прочь.
Добро пожаловать в клуб, чувак. Добро пожаловать в клуб.
– У меня только лицензионные товары! – Честер еще трепыхался, но стремительно терял волю к сопротивлению.
– Отлично. Вот мы на них и посмотрим!
– Я не обязан вам подчиняться. Это произвол!
– Нет, это гости, - ласковым голосом напомнила Делла. – Давай, Честер, соглашайся.
– Да
– Мужик, слушай сюда, - принял наконец-то решение Паттерсон. – Кончай выебываться и показывай магазин. Не обижай леди отказом.
Паттерсон распахнул пошире куртку, и Честер завороженно уставился на черную рукоять беретты в кобуре.
– Ладно. Пошли.
Спуская по лестнице, Петер был уверен, что они вытащили к флеш-роялю туза. Потому что магазин – это было идеально. Если бы Петер занимался магией призыва, он бы организовал капище именно там. Любые инструменты, любые ингредиенты и книги – вот они, лежат на полках. И не надо ничего прятать – это же магазин! Чем шире ассортимент, тем лучше, чем вы недовольны, мистер страж? Производство амулетов – пожалуйста, в любое время! Множество магазинов используют собственные материалы для создания авторских артефактов.
И алтарь в подсобке. Навалить сверху коробки, набросать хлам – никто и не сунется.
Магазин был охуенным вариантом.
Вот только там ничего не было.
Обшарив помещение сверху донизу, Петер и Делла обнаружили много интересного. В магазине у Честера были однозначно контрабандные бивни слона, невесть как провезенные мимо таможни. Подозрительный китовый ус, взятый, возможно, с выброшенной на берег туши, – но с той же вероятностью добытый на браконьерской охоте. Отдел контрабанды очень заинтересовался бы этими находками. В подсобке – именно там, где Петер разместил бы алтарь – обнаружились пять дохлых руконожек в стазисе.
У Честера был человеческий жир, закупленный в салоне липосакции, печень самоубийцы и даже рука славы.
Но в магазине не было ничего, что соотносилось бы с магией призыва.
– Что, тухляк? – понял Паттерсон, когда Делла и Петер, закончив обыск, вышли из подсобки.
– Полный. Нихера нет, - смахнула с волос пыль и паутина Делла. – Ладно, мужик, извини. Работай дальше. Хорошего дня!
Честер Берроуз механически, как заводной болванчик, кивнул. На человека, которому выпал удачный день, он не походил совершенно.
***
Когда Роксана сказала мне, что этого никчемного недомага взяли стражи, я даже не удивился. Все в этом мире конечно, все стремится к распаду и в конце концов им завершается. Почему моя маленькая авантюра с амулетами должны быть исключением?
Намного больше изумляли меня стражи. Они должны были стать лучшими из лучших. Хранители законности, воины, призванные оберегать и защищать. Но я предложил плату за возможность продавать в Большом городе амулеты — и эти деньги взяли.
О, я не хочу сказать, что стражи так уж плохи. Они проверили мои амулеты и признали их достаточно безопасными. Конечно, откат мог привести к неприятным последствиям, но дело редко кончалось чем-нибудь серьезнее сломанной ноги. Против такого стражи не возражали. Как не возражали они против кошельков, в которых исчезали деньги, чтобы снова появиться — но теперь у того, кто эти кошельки создал. Или против порошка, который поднимал настроение и утолял голод. Чудесная вещь для нервических, погруженных в недовольство собою женщин — до тех пор, пока эти женщины не валятся с ног от истощения.