И в болезни, и в здравии, и на подоконнике
Шрифт:
Демонология была настолько специфическим предметом, что ее даже не запрещали. Это было так же бессмысленно, как прописывать в законе запрет на создание нейтронной бомбы: можно, конечно, но смысл?
Так что внутренне Стэн с Деллой был совершенно согласен: замызганный подергивающийся Конфорта не походил на подпольного физика-ядерщика.
– Где-то с полгода назад Конфорта начал ощутимо больше зарабатывать. Откуда деньги, он не признавался, но многозначительно намекал на серьезные дела для серьезных людей. Вероятно, именно тогда он и познакомился с ребятами, которые собирали амулеты. Но тут по суммам не сходится:
Стэн попытался представить магический способ легкого заработка – и завис.
– Мне только наркота в голову приходит.
– Возможно. Еще на запрещенке для алхимии можно неплохо подняться – пальцы самоубийц, сердце девственницы, печень кондора – такая вот фигня. Кстати, неплохо сочетается с магией призыва: раз уж все равно вырезаешь у девственницы сердце, почему не использовать смерть как жертву? Надо будет поискать среди приятелей Конфорты чуваков с выходом на черный рынок.
Откусив бейгл, Стэн мотнул головой, обрывая тянущиеся нити расплавленного сыра. Если горячую еду тебе принесла ведьма – она останется горячей даже в январе. На улице. При сильном ветре. И это клево.
– Предупреждаю сразу – я допрашивать не умею. На курсы какие-то сходить, что ли? Ты не знаешь, такое вообще бывает?
Сомнения в собственном профессиональном уровне одолевали Стэна все чаще. Он нифига не рубил в магии – пытался выучить хотя бы основы, но этого было очевидно мало. Он херово умел в рукопашку. В спортзале можно прокачать физуху, утренними пробежками – поднять выносливость. А технику откуда брать? Усвоенные в учебке навыки армейского рукопашного боя были малоприменимы при задержании. Подозреваемым не полагается ломать руки и выбивать зубы – печально, но факт. Ну и вождение. В планах у Стэна были курсы экстремальной езды – но для этого нужны были, во-первых, деньги, которых после аренды квартиры нихера не оставалось, а во-вторых – время, которого оставалось еще меньше.
– Я, пожалуй, могла бы тебя в учебу к стражам запихнуть, - не на полный курс, а факультативно, - медленно отпила кофе Делла. – Но когда ты ходить туда будешь?
Стэн тоскливо вздохнул.
– Можно визиты к Бабингтон сократить. Три раза в неделю по часу – это как-то дофига. И после сеансов настроение такое дерьмовое, что дышать не хочется.
– Хрен тебе, - погладила его по бедру Делла. Даже через плотные джинсы ее рука была жаркой, как печка. Ну или так казалось. Стэн воровато оглянулся, убедился, что в их сторону никто не смотрит, и немного раздвинул ноги, позволяя маленькой горячей ладони подняться повыше.
– Бабингтон ты точно не бросишь – или я тебе голову прогрызу. Можешь забить на ремонт, наймем кого-нибудь.
– Рехнулась? У нас денег нет.
– Блядь. Мы это сто раз обсуждали. У нас деньги есть.
– Я не буду тратить твои сбережения! – привычно взвился Стэн, заплевав крошками джинсы. – Я тебе что, содержанка?!
Чертова тема была изжевана вдоль и поперек. Связанные с переездом расходы Стэн и Делла поделили пополам – но проблему это нихера не решало. Потому что на счету у Стэна лежало аж целых полторы штуки – сумма, о которой в приличном обществе и упоминать стыдно, а единственная полученная зарплата улетела на оплату аренды и
– Стэн…
– Что – Стэн? Ну что – Стэн?! – он скомкал пакет так, будто врага душил. – Мы же договаривались!
Эпический срач из-за денег стал их первой серьезной ссорой. Совершенно мирно начавшееся обсуждение финансовых планов взлетело в стратосферу быстрее, чем «Аполлон 13» - и там ебануло, залив все вокруг дерьмом. Озверевшая на пятом витке бессмысленного диалога Делла обозвала Стэна упрямым засранцем, а он, психанув, вылетел из дома в одной футболке и три часа колесил по улицам, успокаивая дрожь в руках. Желудок скручивало в комок, дыхание сбивалось, а во рту было кисло и мерзко, как будто гнилой лимон разжевал.
В кино после таких скандалов герои мирились страстным сексом, но Стэн, вернувшись домой, едва стоял на ногах. Гнев ушел, осталось тихое, серое, как пепел, разочарование – и страх, что он все испортил. Поднимаясь по лестнице, Стэн повторял слова примирения, они звучали ровно и складно – но здесь, в доме, превратились в набор бессмысленных звуков. Делла сидела на кровати. Стэн вошел молча и остановился, привалившись плечом к стене. В голове крутилась странная мысль «надо бы выпить какой-нибудь бальзам» - но лекарства от идиотизма Бабингтон не выписывала.
– Делл, я… - он запнулся, не зная, что сказать, но Делла просто протянула руку.
– Да хер с ними, с этими деньгами. Иди сюда, чудила.
Он рухнул на кровать, уткнулся носом ей в живот и выдохнул. А через десять минут задремал, убаюканный мерным поглаживанием теплой руки.
Проснувшись утром под душераздирающие вопли будильника, Стэн сделал два вывода. Во-первых, он нихуя не голливудский любовник и ебаться после скандала не хочет. А во-вторых, он вообще скандалить не хочет.
Сейчас, отчетливо осознавая перспективу посраться еще раз, Стэн испытывал неодолимое желание встать и уйти. Или залезть в окоп. В крайнем случае – под скамейку.
– Делл, не начинай, - обреченно вздохнул Стэн.
– Молчу, - примирительным жестом вскинула руки Делла. – Ты не содержанка, я помню.
– Да.
– Ты целомудренная и высокоморальная личность. Не какая-нибудь кокотка.
– Делл…
– Не куртизанка.
– Делл!
– Дама с камелиями.
– Да мать же твою… - застонал Стэн, прикрывая глаза рукой.
– Гетера. Наложница. Гурия. Нарцисс саронский, лилия долин… - вдохновенно декламировала Делла с патетическим подвыванием. Проходившая мимо парочка благообразных старичков заинтригованно на них оглянулась.
– Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях…
Стэн выбросил в урну стакан из-под кофе и хрустнул пальцами.
– …Золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками…
– Ну все. Беги, - тихо и внятно сказал Стэн. И Делла, счастливо взвизгнув, сорвалась с лавочки. Стэн рванул по дорожке за ней, мысленно вознося мольбы всем богам, чтобы бдительные граждане не вызвали полицию.