И всюду слышен шепот тьмы
Шрифт:
Раздраженно Моник бросила листы бумаги на стол, которые тут же скатились вниз; подхваченные порывом ветра они сделали несколько ловких пируэтов, окончательно приземлившись перед чужими ботинками. Девушка замерла, заметив, что недавний знакомый наклонился, подобрав списки с земли, и бегло пробежался по ним взглядом.
– Как успехи с этим? Уже выбрали, что будете исполнять?
Эрве помахал листами перед лицом, возвращая их Моник; парень не сводил с девушки черных глаз, и когда пальцы их соприкоснулись, Зоэ-Моник вздрогнула от пробежавшего по коже электрического разряда, не осмелившись даже моргнуть.
– Не очень.
– Псс, подруга, хватит пялиться.
Арлетт шикнула и пихнула Моник в бок, тихо посмеиваясь над реакцией девушки, которая опомнившись поспешно извинилась, смущенно уткнувшись подбородком в собственное плечо. Зная, что выражение ее лица скрыто волосами от парня, она поморщилась, улыбаясь сидящей рядом Арлетт. Кажется, сердце трепыхалось, будто птичка в клетке, ведь игнорировать столь очевидные знаки внимания Эрве было трудно.
– Эрве!
Раздался позади знакомый голос, но парень, игнорируя зов, отвернулся, засунул руки в карманы и смущенно сказал:
– Слушайте, у меня идея. Сегодня вечером мой друг Оливье проводит у себя вечеринку. Его родители уехали на конференцию на несколько недель, так что дом полностью в распоряжении жаждущих оторваться подростков. Думаю, это поможет вам определиться с вашим нелегким выбором.
– И чем же толпа пьяных детишек поможет нам? Покажет, чего точно не стоит делать?
Парировала беззлобно Арлетт Пинар, сильнее кутаясь в длинный плащ, прячась от пронизывающей настойчивой ласки ветра.
– Отсутствие давления, там вы сможете расслабиться и отвлечься, насладиться общением и потрясающей музыкой. Кстати, совсем забыл упомянуть. На тусовку придут другие исполнители, кого пригласили пройти прослушивание, а это значит, что вы сможете узнать заранее о выборе других, или даже перетянуть на свою сторону артистов из других классов.
Подруги переглянулись, а Эрве сделал вид, будто не заметил, как поиграла бровями Леони, упрашивая Арлетт и Моник согласиться.
– Ну что, согласны?
– На что согласны?
Перебила Эрве Дюшарма подошедшая Жюли Карон, просовывая свою руку под локоть парня, умоляюще смотревшего на объект своей симпатии. Моник заметила, как ярко накрашенные ногти Жюли паучьими лапками ползут по ткани куртки Эрве, чувствуя, будто отросшие на концах лапок когти крепко сжимают ее сердце, наполняя орган жгучей ревностью. Не хватало еще, чтобы у Зоэ-Моник появилась соперница, тогда бой можно объявить заранее проигранным; тягаться с такой девушкой, как Жюли бесполезно. А что если знаки внимания Эрве ничто иное, чем обычное дружелюбие?
– Я пригласил девчонок на вечеринку к Оливье. Думаю, им это тоже необходимо. Вы с Валантеном будете?
– Конечно, но знаешь, как бы сказать...ты здесь новенький, и просто обязан влиться, а эти девочки...
Взгляд парня сделался беспринципным, он пнул лежащий рядом камешек, делая вид, что не замечает сморщенного от неприязни лица Жюли Карон.
– В прошлой школе я тоже считался в некотором роде изгоем, Жюли, а теперь тебе лучше не ссориться со мной, чтобы не поменяться с ними местами. Неужели ты совсем не ценишь нашу дружбу?
– Что ты...я не...
Не став и слушать, Эрве подмигнул Зоэ-Моник,
– Значит, встретимся у Оливье. Знаете адрес?
Получив утвердительный ответ, парень скрылся за воротами лицея, оставив Жюли Карон до скрипа сжимать зубы. Арлетт и Леони перебросились многозначительными взглядами, пряча улыбки, Моник же закусив губу, наблюдала за прилюдно униженной подругой Эрве, которую отчего-то ей стало жаль.
– Жюли, послушай, нам незачем враждовать. Да, наше знакомство произошло не лучшим образом, но мы еще можем все исправить. Если хочешь, давайте все вместе поедем на вечеринку, что скажешь?
Моник встала, протянув Жюли руку для заключения перемирия. Девушка сверлила взглядом протянутую ладонь, а после язвительно рассмеялась.
– О-о-о-о, посмотрите на эту госпожу Добродетель. Ты что же, делаешь мне одолжение? А с чего это ты так осмелела, дорогуша? О, я поняла-а-а, ты что же, думаешь, явишься на тусовку, раздвинешь ноги перед Эрве и все у тебя в кармане? Спешу тебя разочаровать, таких дур, как ты полно, и последней явно не станешь. Ты никогда не будешь чувствовать себя здесь в своей тарелке, уж я об этом позабочусь!
Плюнув рядом с вещами Моник, Жюли удалилась, надменно покачивая бедрами, обтянутыми узкой короткой юбкой, явно идущей вразрез с предписанным лицеем нормами. Леони поднялась с земли, отряхивая брюки, а Арлетт пожала все еще протянутую руку Зоэ-Моник.
– Поздравляю, госпожа Добродетель, вы нажили себе первого врага за рекордно короткий срок. Даже нас Жюли возненавидела только спустя месяц.
– Она бы и дальше не замечала нас, если бы Арлетт по счастливой случайности не заняла парту Жюли, еще и пролив на стул свой обед.
Моник прыснула от смеха, наблюдая за пародией того дня от Леони, к слову сказать умело изображавшей скуксившееся от ярости лицо Жюли Карон.
– Только не называйте меня так больше.
– Как? Госпожа Добродетель? Но это прозвище идеально тебе подходит!
Весело поддевая друг друга, громко смеясь и толкаясь, девочки покинули лицей, договорившись созвониться позже, чтобы договориться о том, что надеть, как причесаться и накраситься. Ведь это первая тусовка со старшеклассниками для Моник, они обязаны если не произвести фурор, то хотя бы прекрасно провести вечер с пользой, вызнав планы соперников на конкурсе, а для этого необходимо быть просто неотразимыми и очаровательными, чего легко достичь, если тебе всего шестнадцать лет.
***
Каждая клеточка тела ощущалась наэлектризованной, будто кто-то очень маленький сидел под ребрами, высекая искры кресалом. Зоэ-Моник Гобей до сих пор не могла поверить, что родители, поначалу будучи не в восторге от идеи отпустить дочь на вечеринку, где явно подразумевались горячительные напитки, а может и наркотические вещества, все же дали разрешение с одним лишь условием – вернуться домой не позднее десяти. Их по-прежнему беспокоили странные соседи, а так же опасность, возможно подстерегающая в темных переулках Локронана, но Элайн и Эгон надеялись на благоразумие и осторожность дочери, а потому позволили девушке развлечься с новыми друзьями.