И всюду слышен шепот тьмы
Шрифт:
Последние слова прозвучали умоляюще, Зоэ-Моник закусила губу, сдерживая улыбку, что грозилась растянуть ее губы, и согласно кивнула. Подумаешь, вернется немного позже, ничего страшно, даже если родители будут ругаться, это того стоит. Эрве Дюшарм сделал шаг в сторону дома, мягко потянув за собой Моник.
– Ну что, готова вернуться?
– Иди, я хочу еще немного подышать. Приду чуть позже, обещаю.
– Уверена?
Во взгляде парня плескалось беспокойство, но Зоэ-Моник тепло улыбнулась, развеивая все сомнения, понемногу отпуская пальцы парня, вопреки желанию обратного.
–
– Найди меня, как вернешься, хорошо? Я буду ждать тебя в зале. Думаю, что Анжа уже отправили домой.
Проводив Эрве Дюшарма взглядом, девушка закрыла глаза и шумно выдохнула, наслаждаясь новыми для нее ощущениями. Она положила пальцы на грудь, ощущая, как отчаянно бьется в груди сердце, и не смогла сдержать улыбки, вспоминая, что точно так же мгновение назад колотилось сердце парня. Ни звезд, ни луны видно не было, однако Моник ощущала себя посреди этого пустого пространства чем-то большим, кем-то кто сможет сейчас противостоять любому злу, она бы смело прошла сквозь густой лес, освещая себе путь счастьем, выходящим за кромки души.
– Ты что, никогда раньше не была на тусовках? Серьезно купишься на этот развод, старее, чем мир?
Вздрогнув, услышав незнакомый голос, Зоэ-Моник принялась озираться по сторонам в поисках говорившего, пока чуть поодаль не заметила в темноте, на сокрытой от света фонаря скамейке, силуэт. Он наигрывал на гитаре короткий веселый мотивчик, знаменующий разочарование.
– О чем ты говоришь?
– О, выходит это твой первый опыт. Такие, как Эрве Дюшарм подговаривают друзей подыграть им, создать конфликтную ситуацию, а сами изображают отважного рыцаря, спасающего несчастную принцессу.
Моник вспомнила глаза Анжа, его гнев и замотала головой, отрицая все сказанное незнакомцем.
– Этого не может быть. Реакция была настоящей. Хочешь сказать, Анж учится на актерском?
Прозвучала очередная пара аккордов разочарования, что начинало раздражать девушку, она сделала шаг вперед, всматриваясь в темноту, но различила лишь мужские пальцы, обвивающие гриф; серебряные перстни сверкнули, подмигивая.
– Хочу сказать, что тебя всего-навсего пытались склеить. И судя по всему, план сработал.
Подобравшись от закипающего в крови гнева, сложив руки на груди, Моник сказала:
– А тебе что за дело? Может быть, я совсем не против, чтобы меня склеили?
– Как скажешь, подружка бандита.
Парень вновь коснулся гитары, и в этот раз тишину вечера разрезали ироничные куплеты, призванные намекнуть девушке, что их связь с Дюшармом - миг, ведь такие, как он, вследствие своих выборов, живут не слишком-то долго, хоть и получают все, чего желают.
– Привет парень! Меня зовут Шарль-Анри дю Пре
Я единственный сын в семье. Я живу в Нейи.
В особняке. В нашем гетто.
В пять лет я уже имел свой феррари.
Я не мог водить его, я был слишком мал.
Ты понимаешь мое стремление к бунту?
Мне хочется ругаться и кричать,
Мне хочется быть бандитом.
Но мое будущее предопределено,
Я возглавлю фирму моего отца.
Мы все продукты экономического общества.
Нам
Стараясь перекричать сардонические строки, исполненные впрочем, умело и живо, приятным чуть хрипловатым голосом, Зоэ-Моник приказала:
– Эй ты, прекрати это! Выходи на свет и покажи свое лицо, трус!
Мелодия после ее слов резко сменила мотив, преобразившись в нечто язвительно-печальное, прямо говорящее собеседнице, без намеков вокруг да около, что разговор можно считать завершенным.
– Внезапно, когда она ушла
Я увидел, что ее больше нет
И так как ее больше не было
Я сказал себе: «Она ушла»
В темную ночь,
В темную, мрачную ночь*!
С раздраженным рычанием Зоэ-Моник развернулась на каблуках, поспешив в дом, однако что-то в глубине души кольнуло от слов незнакомца. Он явно жил здесь дольше, чем она, и возможно был прав, но даже мысль об этом причиняла боль, а потому девушка закинула ее в дальний угол сознания, решив посетить ванную и привести себя в порядок, перед тем, как найдет Эрве.
***
Флавьена и Анжа нигде не было видно, видимо, первый отправился проводить друга до дома. В зале царила тишина, произошедшее легким касанием наложило свой отпечаток, хотя большинство под влиянием выпивки и наркотиков уже успело позабыть истинную причину перемены. Существа лениво бродили по комнатам, потягивая спиртное, перекидывались короткими фразами; кто-то стоял рядом с проигрывателем, заторможено покачиваясь под небыструю мелодию.
Посреди дивана, небрежно расставив ноги, сидел сын хозяев дома, и что-то усердно крутил в руках, когда вошла Зоэ-Моник. Арлетт и Леони молниеносно отреагировали, прижимая подругу к себе, справляясь о ее самочувствии, чем заставили Оливье, парня, с шапкой коричневых волос, ровно подстриженных вокруг головы, зелено-золотистыми глазами, длинными конечностями и шеей, обернуться назад.
– О, дак это из-за тебя весь сыр бор! Не знаю, что у вас случилось, но надеюсь все не потому, что ты настолько ужасно поешь.
Парень рассмеялся собственной шутке, протягивая Моник руку для знакомства.
– Оливье Дюбе. Кажется, раньше я тебя не видел. Как ты узнала про вечеринку?
– Я ее пригласил.
Откликнулся Дюшарм, бросая из-под бровей взгляд на друга, расшифровать который не представлялось возможным.
– Может это из-за той новой дури, что ты толкаешь людям, не проверив? Ондэ, или как там?
Подбоченившись высказала предположение Леони Шарбонно, на что Оливье лишь пожал плечами, подходя к виниловому проигрывателю, ставя другую пластинку.
– Этого я не знаю, но знаю точно одно - до нашего расхода, друзья, осталась какая-то пара часов, так что давайте оторвемся напоследок! Сейчас принесу еще пива.
Только и ждавшие нового витка адреналина существа, не преминули тотчас кинуться в центр зала, подпевая и двигаясь в такт, привлекая всех своих друзей и незнакомцев, кажущихся им симпатичными. Вернулся Оливье с парой ящиков напитков, которые мгновенно разошлись по залу, парень приглушил свет, зажег свечи и нырнул в танцующую толпу.