И Всюду Тьма
Шрифт:
Сколько раз он уже такое проворачивал? Почему об этом никто не знает?
— Ладно-ладно, не переживай, я понял, что не интересен тебе, — первосвященник огорченно вздохнул, — когда ты была маленькой, с тобой было проще.
Он поднялся, собираясь уходить, и непринужденно махнул рукой. Путы Света послушно спали, растворились в воздухе, будто их никогда и не было. Ана была свободна. Она удивилась, что он так легко ее отпустил, и первым делом натянула на себя одеяло до горла. И поняла, что снова может говорить.
— И что теперь, пойдете нападать
«Ну кто тебя за язык тянул, ну кто?!» — Ана кляла прошлую себя на чем свет стоит.
— Вы должны отказаться от своего сана! Иначе… иначе, — ее голос дрогнул, — я все расскажу!
— Расскажешь, значит? — Первосвященник обернулся. — Попробуй, — сказал он едва слышно.
Ана тогда даже сообразить не успела, что произошло. В комнату вошли двое мужчин в белом, стащили ее с кровати, надели мешок на голову и вкололи что-то в плечо. Ей, правда, стоило смолчать.
Дальше только туман. Туман, перемежающийся чьими-то криками, ее криками, и болью, болью, болью.
«Не так я хотела почувствовать себя взрослой, не так…»
***
Ана поднялась с кровати и подошла к окну. Из него все еще открывался вид на сад, наполненный гортензиями. «Я бы предпочла забыть», — она нахмурилась и задернула шторы. «Хотя бы можно порадоваться, что он никому больше не навредит».
День церемонии совершеннолетия изменил ее жизнь, но совсем не так, как она рассчитывала. Ни о какой свободе и независимости теперь говорить не приходилось. «Неужели я верила, что мне удастся стать цветочницей? Какая чушь».
Ана не находила себе места, в одиночестве было сложно переключиться — из каждого угла, казалось бы, новой комнаты, на нее смотрели тени прошлого, тянули к себе. «Они мертвы, все мертвы, хватит», — она поняла, что пора себя занять и дернула за рычажок на стене у изголовья кровати, чтобы позвать Лиззи. Горничная появилась в дверях быстрее, чем Ана ожидала. Запыхавшаяся и растрепанная, она спросила:
— Г-госпожа, вы звали?
— Да, Лиззи, помоги мне переодеться.
На ее платье все еще красовалось багровеющее пятно, а Ана захотела выйти на прогулку. Пора было познакомиться с окружением поближе.
— Слушаюсь, госпожа, — глаза Лиззи забегали, она будто не знала, как подступиться к задаче.
Но при этом, казалось, горничная уже не так дрожала и переживала, как при их знакомстве. Ану это порадовало.
— Расстегни мне корсет, — Ана повернулась спиной к Лиззи и указала ей, что делать.
Она послушно подскочила и приступила: ощущалась, что занятие для нее непривычное — пальцы соскальзывали, крючки подавались не с первого раза. Две другие горничные, помогавшие Ане утром, были более опытными. Ане стало любопытно, почему именно Лиззи приставили к ней.
— Где ты раньше работала, если не секрет?
— На кухне, госпожа. П-простите меня, госпожа, я совсем н-ничего не умею! — голос Лиззи стал выше и в нем послышались жалобные нотки.
— Я просто поинтересовалась,
— Н-нет, что вы, госпожа! Для меня это такой большой шанс… — Лиззи замялась.
— Я по голосу слышу, что что-то не так, — Ана постаралась звучать как можно дружелюбнее.
— Н-нет, все в порядке! — она расстегнула последний крючок, и корсет упал на пол.
Ана подняла его и положила на стул, затем попросила Лиззи подготовить сменное платье, указав на шкаф, а сама стала продолжать раздеваться.
— Как Джеймс поживает? — Ана знала, что рискует потерять даже надежду на доверие Лиззи, но ей хотелось подтвердить свои подозрения, что он рассказывал Лиззи о встрече с ней.
Горничная на мгновение замерла, а потом вернулась к платью, ничего не ответив. Ане показалось это странным — Лиззи производила впечатление суетной, немного дерганной девушки, но не молчаливой.
— Может быть, он тебе рассказывал, что мы с ним случайно встретились, когда я жила в другом крыле? Думаю, он решил, что я сумасшедшая, — Ана легко рассмеялась, надеясь разрядить обстановку, — а у меня просто разболелась голова.
Лиззи обернулась, ее глаза были широко распахнуты. «Удивлена, что я так просто об этом говорю?»
— Да, г-госпожа, он мне рассказывал… — Лиззи подала Ане юбку, потупившись.
— И что, ты подумала, что я буду совсем ненормальной?
Шея Лиззи начала краснеть, а за ней и лицо.
— Я странная для тебя? — Ана понимала, что давила на нее, но не могла остановиться.
Лиззи была наивным ребенком, и Ане хотелось приблизиться к ней, прорвать оборону.
— Н-нет, госпожа, как я могу…
— Лиззи, знаешь что, — Ана подошла к горничной и взяла ее за руки, та даже не отшатнулась, — нам предстоит много времени проводить вместе, поэтому придется выстроить какое-никакое доверие, согласна?
— С-согласна, госпожа.
— Верить мне или нет — это твой выбор, но бояться меня не надо. Мое происхождение не особенно высокое, и я не склонна наказывать слуг. Более того, ты моя первая личная горничная, представляешь? Поэтому все это в новинку и для меня. Можешь говорить со мной свободно, даже если думаешь, что мне это не понравится, — Ана улыбнулась, отпустила Лиззи и сделала шаг назад, — А теперь помоги мне.
— Слушаюсь, госпожа.
Лиззи стала затягивать корсет и больше ничего не говорила. Было совершенно непонятно, возымела ли столь пламенная речь хоть какой-то эффект. Ана подумала, если хотя бы голос горничной перестанет дрожать — это уже будет хорошим знаком. «Я не перегнула палку? Может стоило дать ей немного освоиться?»
Глава 19. Пикник
Сменное платье Аны было серым, с закрытой горловиной, его украшало только белое кружево по краям рукавов и подолу юбки. Оно не вызывало у Аны восторга, но в нем все еще была утонченность, позволяющая чувствовать себя своей среди изысканных вещей дома Кеннета.