И занавес опускается
Шрифт:
— Не волнуйтесь, мисс Белл.
Джек плюхнулся в кресло напротив нас и затрясся от смеха.
— Да, мисс Белл, не стоит волноваться! У великого детектива всё под контролем!
Он начал крутить мой револьвер на указательном пальце правой руки.
Хелен Белл испуганно захныкала.
— Вы составили прекрасный план, детектив. Должен сказать, я был впечатлён.
— Ты должен сдаться, Джек. Или мне называть тебя «Роберт»? Или, — я склонил голову на бок, — ты предпочитаешь «Чарли»?
— Конечно же, Джек! Это имя я выбрал
Он наклонился вперед и заговорил доверительным шепотом:
— Это распространённое имя. И детишкам оно нравится.
Для него это была игра.
Ещё один признак того, что он сошёл с ума.
Как мне говорить с таким человеком? И самое главное: как мне отобрать у него мой револьвер?
Если бы не оружие, я смог бы на него напасть.
Я должен выиграть время, пока мой отец не приведёт подмогу. И сказал первое, что пришло мне в голову:
— Если Джек — такое прекрасное имя, почему ты сказал мисс Белл, что тебя зовут Чарли?
— Простая логика.
Он вскочил со стула и обошел Хелен Белл сзади.
— Она могла бы рассказать обо мне своим друзьям. Даже могла бы, — он наклонился вниз, к Хелен, — назвать им моё имя. Они, в свою очередь, могли бы вспомнить, что она встречалась с неким театральным критиком из «Нью-Йорк Таймс». А затем, — он усмехнулся, — когда она умерла бы, полицейские вроде вас захотели бы вызвать меня на допрос.
— Она не должна умирать, — спокойно сказал я.
— Как? — он в притворном удивлении схватился за грудь. — Конечно, она должна умереть! Дездемона всегда умирает. Такова её судьба — и не нам спорить с великим драматургом.
— Но Хелен — не Дездемона, — предпринял я новую попытку. — Ты можешь закончить всё прямо сейчас. Просто положи револьвер и уходи.
Хелен Белл заплакала, что заставило Джека придвинуться к ней поближе.
Его длинные пальцы погладили её по голове.
— Не плачь, любовь моя. Дездемона никогда не плачет. Она думает только о своей любви к человеку, который должен её убить. Который обязан сохранить её честь…
Хелен начало трясти.
Джек схватил один из своих факелов и отвернулся. Я только сейчас осознал, что обстановка на сцене — тоже часть его собственной постановки.
— Единственное, чего не могу понять, это как тебе всё удалось? — произнёс я, понимая, что должен заставить его говорить.
Он повернулся ко мне и склонил голову на бок.
— Потому что я — Пигмалион, детектив. Я беру то, что незакончено, несовершенно — и создаю красоту.
— Ты убил их всех, не оставив ни единого следа. Коронер никогда не встречал ничего подобного, — признал я. — Каким образом?
Он придвинул стул, сел, сложил руки на груди и серьёзно посмотрел на меня.
— Это дар божий.
Видя, что я опешил, он продолжил:
— Сами идеи я почерпнул у нашего великого драматурга,
Этот человек был сумасшедшим. Помешанным.
Я тяжело сглотнул и произнёс:
— Тебе почти удалось подставить другого человека.
Он подошёл к Хелен Белл, пританцовывая.
— Даже в такой момент вы остаётесь детективом, сосредоточенным на обыденных деталях. Скучно, — он театрально зевнул. — Вы меня утомили.
Он протянул руку, чтобы ещё раз погладить Хелен по голове, не обращая внимания на её дрожь.
— Конечно, то, что меня назначили помощником Фрэнка Райли в этом деле, было чистой случайностью.
Он отвернулся от мисс Белл и хлопнул в ладоши.
— Ха! Бедный Фрэнк, наверное, считает, что у меня есть задатки первоклассного криминального репортёра со всеми уликами, которые мне удалось собрать и отправить ему.
— Но ведь ещё до этого ты подставил Тимоти По.
Джек бросил на меня странный взгляд.
— На самом деле, я даже не знал, что По был подозреваемым, пока профессор, помогающий вам, не проболтался об этом. И у меня появилась прекрасная идея. Видите ли, мне не стыдно признаться, что я немного нервничал, — сказал он мне доверительным шёпотом. — В конце концов, меня втянули в расследование, касающееся непосредственно меня. Но затем я осознал: мне представилась уникальная возможность. Всё, что мне нужно было сделать, это найти лучшего подозреваемого и предоставить вам на блюдечке.
Он снова обошёл вокруг сцены, его голос наполнился презрением:
— Всё оказалось даже проще, чем я предполагал. Ваш капитан и так уже подозревал По из-за его связи с Пигмалионом. Мне сопутствовала удача. А после того, как однажды я проследил за ним и узнал его секрет, — Джек широко ухмыльнулся, — я понял, что По — идеальный козёл отпущения. Его осудят за мои преступления только из-за его дурной репутации.
— Но ты не просто воспользовался тем, что у него есть любовник-африканец. Ты подставил его с отпечатками пальцев, — сказал я, подталкивая Богарти к продолжению разговора. — Ты подбросил ему в квартиру иглы для подкожных инъекций.
Джек выглядел довольным собой.
— Не знаю, что бы я делал без Молли. Это была её идея: она всё придумала и всё организовала. Она даже просчитала, как расположить шприц позади мисс Биллингс так, чтобы он уколол того, кто полезет снимать тело.
— Но она же актриса, — озадаченно протянул я. — Где она могла научиться подобным вещам?
— Папа, мой милый папа, — пропел он громко, кружась по сцене. Затем остановился и повернулся ко мне: — Знаете эту песню? Хотя в данном случае нужно петь «ваш милый папа», детектив. Он научил её всему, что знал.