I. Артефактор Лёвэ. В шашки с Судьбой
Шрифт:
– Что там? Ох ты как,- мой саквояж с инструментами стоял не так как всегда. Сердце зашлось дробным перестуком и я тенью метнулась к закрытой куском тонкого дерева полке. Туда я ставила колбу с кинжальным лезвием.
Колба осталась на месте. Рядом с ней лежала тряпка и маленькая щетка – ими я пользуюсь снимая верхний слой окислившегося металла. Все было на месте, кроме самого четырехгранного лезвия.
Медный чайник кипит, выстреливая из носика горячим паром. Марципан улегся на мою постель. А я сижу в кресле. Должно быть у меня весьма потерянный вид. Я сама себе не хотела признаваться, насколько неприятна мне ситуация с утренними «подарками». Все мои защитные
Или это были разные люди? Пользующиеся одним и тем же артефактом? Точно не заклятьем, сил не хватит.
– Ох, Марципанчик, кажется нам пора устраивать засаду.
Хотелось лечь в постель. И чтобы избежать этого, я устроила пересчет своих запасов. Заказ от Посредника не срочный, но выполнять его все равно нужно. А я предпочитаю сделать все заранее и насладится оплаченным, свободным временем.
Почти четыре часа я потратила на то, чтобы снять с полок все флакончики и колбочки, проверить их качество, протереть пыль на самой полке и обтряхнуть цветное стекло бутылочек. Засушенные травы заставили меня расчихаться, а Марципан и вовсе спрятал морду под лапу. Так, вдумчивая ревизия помогла мне составить список покупок. И подарила «экспериментальную корзину». Я не выбрасываю испортившиеся реактивы и негодные заготовки для амулетов. Нет, я смешиваю несовместимое и смотрю, что получится. Два моих последних изобретения состоят в использовании порченного травного экстракта и плесневелой, гнилой древесины. Этот рецепт ждет пока я выкуплю себе дом – и смогу выйти на большой магический рынок.
– Темнеет, давай-ка спать, Марципан.
Пес соскочил с постели и гибким, текучим движением переместился в кресло. Наскоро переплетя косу, умыв лицо и прополоскав рот я устроилась под одеялом. Пусть скорее наступит утро.
Утро наступать не хотело. Полная луна заглянула в окно, посеребрила поверхность стола и шерсть спящего пса. Я в очередной раз перевернулась с боку на бок. Шелест тяжелых одежд, приглушенный стук оконной рамы. По спине побежали мурашки, дыхание сбилось. Мать учила меня дышать глубоко и ровно, притворяться спящей. Но сейчас я не могла обуздать свой страх. Как не могла и повернуться лицом к опасности. Только стискивала похолодевшими пальцами одеяло и жмурила слезящиеся глаза.
Шелест, шорох, он двигается по комнате. Перестук, зацепил «экспериментальную корзину». Страх достигает наивысшей точки и плавиться в злость. Иссушающая ярость замешанная на животном ужасе заставляет меня подлететь с постели. В руках горит сфера огня, и пусть весь дом сгорит к чертовой матери, упыря я подожгу.
Плотная, густая тень исчезает, будто и не было. Будто ночной кошмар поднял меня с постели, обдав ледяным потом. По стенам комнаты пляшут тени, сфера, сгусток могущественной стихии, высвечивает каждый уголок. Со стены, из зеркала, на меня таращится мое же отражение. Волосы перепутаны, глаза огромные, от испуга заострились черты лица.
Гашу сферу. Подобрав платок вытираю с лица пот и обеспокоенно подхожу к псу. Он спит и сон его не кажется естественным. Но и опасным он тоже не становится.
Накладываю несколько заклинаний, тщательно запираю окно. Несколько конфет со злости сбрасываю в помойное ведро.
– Давай уже познакомимся, раз в покое не оставляешь! – в сердцах бросаю я.
До рассвета я просидела на постели. Завернувшись в одеяло я пребывала на грани реальности. Проверяла пса, чутко прислушиваясь к его дыханию. Подсчитывала оставшуюся наличность – сколько уйдет на гостинец
Присев обождать пока закипит, я уснула. Разбудил меня пес. Поскуливая, он вылизывал мое лицо, отчаянно привлекая внимание к каше.
– Вот и хорошо, что все хорошо.
Марципан мешает раскладывать кашу. Будь он меньше, я бы могла сказать, что он вертится под ногами. Но на деле получается, что он подталкивает меня, в совершенно бестолковой, хаотичной манере. А так как есть хочется обоим, то его голодному поскуливанию вторит мой желудок. Видела бы меня сейчас мама.
Марципан умял свою порцию за пару минут, получил вторую, из которой выбрал все мясо оставив крупу. Я и сама люблю так делать. Угостившись шоколадом, я вернула вазочку на царапины. При свете дня ночной посетитель кажется уже не таким страшным. А вкусное печенье можно отнести орку – я от это сладости покрываюсь красными пятнами.
– Гулять.
Одно хорошо. Как только Марципан и Бельчонок сдружились, пес перестал требовать моего участия в играх. Около часа друзья носились по полянке, а я рисовала схемы в блокноте. Идея восстановить чертежи Шеффара не оставляла. Хоть и было страшно – доктор лишился жизни из-за этого изобретения.
– Давай в сторону продуктовой лавки,- я поднялась со скамейки и подхватила узелок с печеньем. От лавки до Департамента Безопасности рукой подать. А возвращаться домой, делать лишний крюк. Бессонная ночь дает о себе знать чрезмерной ленью и апатией. Я даже не стала возвращаться за забытыми очками, та и бросив их лежать на постели.
По пути до лавки марципан успел загнать на деревья трех котов и начисто проигнорировать толстенькую кошечку ожидавшую прибавления.
– Да ты джентльмен, пес,- рассмеялась я. И растеряно поджала губы. Рука на загривке Марципана ощущалась будто там и должна быть. За считаные дни пес стал неотъемлемой частью моей жизни. Частью, которую придется вернуть.
В лавке волкодав дисциплинировано уселся у входа, не позволяя роскошным запахам копченого мяса ввергнуть себя в искус. Я же прошлась вдоль прилавка, дождалась пока на меня обратит внимание лавочник и ласково улыбнулась:
– Доброго дня вам. Как мои амулеты, работают?
Лавочник суетливо передернулся, протер тряпкой прилавок и тут же, этой же тряпицей обмахнул вспотевший лоб.
– Очень хороши, госпожа артефактор, очень. А вы проверять пришли? Что-то подозрительно скребется под половицами, а кот спокоен.
– Так хороши мои амулеты или скребется? Я зайду к вам на неделе, посмотрю, поправлю если что. А сейчас, мне бы накормить очень голодного мужчину. Будьте любезны круг копченой колбасы с чесноком и травами, каравай мягкого хлеба. Головку подсушенного сыра и мешочек сухарей с солью. Крынку молока да крынку кваса. Что забыла?
– Возьмите еще лучка, репчатого, пару головок, вяленой курятины, яичек отварных.
– Вы и этим торгуете?
– Недавно мода пошла, покупают яйца вареные и уткам на спины бросают, птицы дерутся, клюют друг дружку детворе на радость. Ничего хорошего с тех деток не вырастет.
– Ну, и про нас так говорили,- улыбаюсь я негодованию лавочника.
– Так а разве с нам что-то путное выросло?
Марципан удерживал ручку корзины в зубах, важно и горделиво вышагивая рядом со мной. Я слышала, да и видела, как орочьи псы перетаскивают тяжести, но вес корзинки все же облегчила. Не так много силы тратится, а пес точно не покалечится.