Иди и не греши. Сборник
Шрифт:
— Идет от тебя дух мирской суетности, — проговорил Флавиан, глядя на Диму с видимым сочувствием. — Погряз ты, братец, в делах светских, вот и чудотворишь почем зря… Но уж коли ты на нас эту беду навел, тебе в ней и подвизаться. Понимаешь?
— Не понимаю, — сказал Дима.
Флавиан помолчал.
— Пойдешь на контакт со сволочью этой, — сказал он. — Поторгуешься с ними, а потом сдашь в милицию. Подставишься, понял?
Дима поднял голову и посмотрел на него удивленно.
— Это зачем еще? — спросил
— Потому что не выявлены они, — сказал Флавиан нравоучительно. — Ты с ними пообщаешься, вот и выявишь.
— А почему я?
— Потому что фигура подходящая, — буркнул Флавиан. — Суетный ты, и мирянин к тому же.
Дима хмыкнул.
— Да вот же, — ткнул он в Алексея, — такой же мирянин, как я, да и суетный, как широко известно, не менее.
— Ты меня не трожь, — буркнул бригадир. — Ты за свои грехи отвечай.
— Не справится он, — сказал Флавиан, поморщившись.
— Погодите, погодите, — насторожился Дима. — А монеты эти где? Кого это я прикрывать-то буду?
Флавиан усмехнулся и покачал головой.
— Я же говорил тебе про монеты, у Никона они. А где, этого никто не знает.
— Так, может, надо этих парней сразу на Никона вывести, — предположил Дима. — И убийц разоблачим, и монеты вернем. А?
Судя по тому, как промолчал на это Флавиан и как судорожно вздохнул Алексей, этот вариант предполагался изначально. Просто отец архимандрит хотел, чтобы такое решение шло именно от Димы, и он этого добился.
— Мысль интересная, — сказал он. — Только как нам это сделать?
Дима уже почувствовал, что попал в ловушку, хитроумно расставленную Флавианом, но, раз сыграв малого простого и бесхитростного, он решил продолжить игру в той же роли.
— Надо подумать, — сказал он. — Вы умнеее меня, отче, может, вы чего предложите?
— Может, и предложим, — пробормотал Флавиан. — В любом случае завтра тебе придется идти на встречу с этим негодяем.
Дима тяжко вздохнул.
— Я, конечно, пойду, если надо, — сказал он. — Но, может, вы мне объясните, что это за человек? Что вы про него знаете?
— Крупный фарцовщик, — неохотно проговорил Флавиан. — Имеет широкие связи с уголовным миром. Последние лет пять сидел и потому пропустил, можно сказать, самое интересное время. Теперь спешно наверстывает и потому не церемонится. Очень опасен.
— Как его зовут?
— Я знаю его под фамилией Смидович. Леонид Евгеньевич Смидович. Но я не уверен, что это его настоящее имя.
— Где я с ним должен буду встретиться?
— В селе, в центре. Оденешься в мирское, сядешь на лавочку у памятника и будешь ждать. Он подсядет и спросит закурить.
Дима хмыкнул.
— Это пароль такой? Тут и проколоться можно. Знаете, сколько сейчас желающих закурить на халяву?
— Ты ответишь, что курение вредит здоровью, и он скажет, что
— Это вы сами придумали?
— Не придирайся, не это главное.
— Да? А что главное?
— Главное то, что ты там будешь представителем тех, у кого монеты.
— Представителем отца эконома, да?
— Сам решай, открывать тебе это или не надо.
— А куда мне вести все это дело?
— В торговлю. Монеты не у тебя, но ты представитель, и потому должен поторговаться. Знаешь, сколько они стоят?
— Ну, приблизительно…
— Вот и торгуйся. Только не зарывайся, он человек импульсивный. Ссылайся на то, что тебе надо все обсудить с главным.
— Я вижу, вы тут все уже продумали, — отметил Дима. — И какой финал у этой пьесы?
— Счастливый, — буркнул Флавиан.
Дима пожал плечами.
— Ладно, я попробую. Но сначала вы мне объясните, как тут замешан отец Зосима? Я должен это знать. Ведь у них его карточка!
— Да ничого я тут не замешан, — горячо заговорил отец Зосима. — Мий квиток йому мабудь Вольпин дав.
— А Вольпину — кто? — спросил Дима.
— Так я ж и дав, — сокрушенно признался Зосима. — Вин був в монастыри тры мисяци назад, говорыв зи мною…
— Ага, — сказал Дима. — Значит, вы с ним были знакомы. Что-то я не заметил этого, когда вы теперь встретились.
Отец Зосима смущенно поник, и тут же поспешил вмешаться Флавиан.
— Так было нужно, — пояснил он. — В прошлый раз Вольпин вел разговор о монетах, и отец Зосима как бы представлял похитителя.
Дима посмотрел на него пристально.
— Кажется, в прошлый раз вы говорили, что его подставляет отец Никон?
— Так оно и есть, — подтвердил Флавиан.
— Почему бы ему и теперь не выступить в той же роли?
— Ты не понимаешь? — доверительно заговорил Флавиан. — Теперь, после этих убийств, ситуация резко изменилась. Мы не можем подставлять монаха!
— Да, но ведь они знают, что разговор надо вести с Зосимой, — напомнил я. — У них и карточка есть.
— Правильно, — кивнул Флавиан. — И когда Смидович утром говорил со мной, он интересовался именно Зосимой. Но я перевел контакт на третье лицо, мотивируя тем, что отец Зосима занят приготовлениями к приезду владыки.
— А какие были планы у Вольпина? — спросил Дима.
— Очень простые, — вздохнул Флавиан. — Заплатить деньги и забрать монеты.
— А зачем тогда он привез француженку?
— Для легализации. Это должно было быть представлено так, что француженка приехала и откопала клад своего прадеда.
— И на какой сумме они сошлись? — спросил Дима из любопытства.
Флавиан промолчал, а отец Зосима вздохнул и буркнул:
— Мильон.
— Миллион долларов? — присвистнул Дима.
— Неслабо, да? — хмыкнул Алексей. — Новый монастырь построить можно.