Иди и не греши. Сборник
Шрифт:
— Садитесь, — Марина предложила мне кресло у торшера, а сама села в кресло за столом. Она явно нервничала.
— Эта ваша размолвка не из-за меня, я надеюсь? — спросил я.
— Нет, — сказала она. — Это старые разборки. Они висят на мне, как пиявки, и устраивают панику каждый раз, когда я сама принимаю решение, не посоветовавшись с ними.
— Разве решение поучаствовать в нашей программе так важно для вас?
— Последнее время я мало работаю, — вздохнула она. — Тому есть целый ряд причин.
— Вы
— Нет, — сказала Марина. — У меня есть проблема другого рода. Скажите, Паша, вы ведь действительно имеете какие-то связи с мафией, да?
Я посмотрел на нее с изумлением.
— С мафией? — переспросил я. — Что это вам пришло в голову?
— Мне говорили, что вы близки с Факиром, — сказала Марина.
Я пожал плечами.
— У нас очень неровные отношения, — сказал я. — Вы же понимаете, при моей популярности со мною хотят познакомиться очень многие. Это не значит, что у меня широкие связи.
— Мне нужна помощь знающего человека, — сказала Марина. — Хотя бы совет… Могу я полагаться на вас, как на человека знающего?
— Что знающего? — не понял я.
— Специфику преступного мира, — пояснила Марина. — Понимаете, мне угрожают.
— Вам? — поразился я. — Стоит вам сказать полслова, и вся милиция будет дневать и ночевать у ваших дверей!
— Это угроза другого рода, — сказала Марина. — Можно, я вам все расскажу по порядку?
— Конечно, — сказал я. — Для этого я здесь.
Пока она готовилась к своему рассказу, я поудобнее устроился в кресле.
— У меня есть сын, — начала Марина.
— Вот как, — отреагировал я.
— Я говорю об этом лишь потому, что это, что называется, малоизвестный факт моей биографии, — сказала Марина.
— Я польщен вашим доверием, — отреагировал я.
— Он живет в Зареченске, — пояснила Марина. — С бабушкой. У него даже фамилия другая.
— Фамилия мужа? — предположил я.
— Нет, фамилия бабушки. Он просто Миша Филатов. Но вы не думайте, я бываю там регулярно…
— Я в этом не сомневаюсь, — поспешил заверить ее я.
Она кивнула.
— Ему уже двенадцать лет, — добавила она осторожно.
Видимо, я как-то на это отреагировал, потому что она улыбнулась и сказала:
— Да, да, я уже не столь молода, как вы предполагали.
— Напротив! — воскликнул я. — Я поражаюсь тому, что у вас хватило мужества сохранить ребенка в том возрасте, когда большинство отказывается от детей.
Она вздохнула.
— Да, это так. В восемнадцать лет у молодой девчонки, если она хочет пробиться на эстраду, и без того масса препон, а тут еще ребенок… Почти все советовали мне избавиться от него. Все, кроме мамы.
— Я от всей души приветствую ваше решение, — сказал я.
Она смущенно улыбнулась.
— Спасибо. Только ваше поздравление несколько запоздало. Он уже учится в шестом
Я промолчал, давая ей собраться с мыслями.
— Вы, наверное, знаете, — начала она снова, — что почти два года я прожила в Австрии. Я была замужем за австрийцем.
— Конечно, — солгал я, не моргнув глазом.
Жизнь звезд интересовала меня очень мало, и из всех многочисленных сведений о Марине Рокше я знал только ее имя и фамилию.
— Его звали, как вас, — улыбнулась она. — Только на немецкий манер. Пауль Рейнхард. Высокий блондин со стальными глазами и туго набитым кошельком. Я не могла устоять, как вы понимаете.
— Надеюсь, вы были счастливы в этом браке? — спросил я.
Вышло невпопад, потому что она сразу помрачнела.
— Увы, совсем наоборот. Конечно, он был великолепен, мой славный Пауль, истинный ариец с аристократическими замашками. Как он был галантен, как заботлив, — она говорила это с горечью, и я понял, что продолжение будет куда более печальным.
Так и вышло.
— Но все это было пустой мишурой, — она безрадостно улыбнулась. — Мой славный Пауль оказался на поверку мерзким гомиком.
— Что вы говорите? — ахнул я, внутренне готовый к чему-то подобному.
— Да, увы, — сказала она с грустью. — Он уверял меня, что я была для него последней надеждой. Что именно со мной он надеялся вернуться в нормальный секс… Вы извините, Паша, что я рассказываю вам все эти подробности, но без них вам будет трудно понять все дальнейшее. Понимаете, он считал себя религиозным человеком и даже однажды чуть не стал католическим монахом. Поэтому все это его мучило.
— Еще неизвестно, что, собственно, тянуло его в монастырь, — буркнул я.
— Да, конечно, — усмехнулась она. — Но я верила ему, даже после того, как все открылось. Я, как последняя дура, надеялась спасти его. И только потом я узнала, что он женился на мне вовсе не из-за меня…
Она замолчала на самом интересном месте, и я сказал:
— Не из-за вас? А из-за кого же?..
— В том-то и дело, — вздохнула она. — Как это ни ужасно звучит, но он влюбился в моего Мишу.
— Он влюбился в мальчика? — ахнул я.
Она кивнула.
— А меня, идиотку, страшно радовало, как он с ним постоянно возился, гулял, играл в разные игры.
— Откуда вы про это узнали? — спросил я недоверчиво.
— Нашлись доброжелатели, — ответила она со вздохом.
— А как сам мальчик относился к нему?
— А как он мог относиться? Он любил его без памяти!.. Мальчику было только шесть лет!..
— Господи, помилуй, — пробормотал я.
— Я тоже была в шоке, — сказала Марина. — Я не хотела этому верить, но вызвала Пауля на разговор и потребовала ответить на эти обвинения. И что вы думаете, он признался. Да, именно мой сын стал главным поводом для нашего брака!..