Идущие на смерть приветствуют тебя!
Шрифт:
— Давай, делай это, делай еще.
В комнате между тем опять раздались шаги и я заткнул девушке рот. Оглянулся и увидел ноги того самого незадачливого пособника. Он поднял с пола топор и бормоча: «Голову ведь оторвет, если не принесу обратно», снова выбежал из комнаты.
Мы с новой силой возобновили свои занятия любовью, теперь уже никого не стесняясь. Под конец я уже не сдерживал сюда и проникал в Лицинию как можно глубже, а она громко стонала. Наши бедра влажно шлепались друг о друга. Вскоре наступил финал и я выплеснул в нее долго сдерживаемое наслаждение, а сама девушка тоже вытянулась
Вскоре после этого, усталые, грязные и обессиленные, но при этом полностью довольные, мы выползли из-под клинии.
— Это было так волнующе, — сказала раскрасневшаяся Лициния, поправляя волосы и натягивая тунику на себя. — Я чуть с ума не сошла от страха.
— Но ты ведь не жалеешь об этом? — спросил я. — Это ведь было возбуждающе?
Девушка кивнула.
— Ты просто сумасшедший, — сказала она. — Я никогда не встречала никого безумнее тебя.
Мы привели себя в порядок, но я не торопился выходить из квартиры. В инсуле все еще раздавались крики местных обитателей и наших преследователей, обыскивающих их жилища. Мы присели на ложе и слушали, что происходит вокруг.
— Пить хочу, — сказала Лициния.
Вода, которую принес помощник для Регула, испачкалась окровавленными тряпками. Мы подождали еще немного, пока на улице не стемнело.
К тому времени все вокруг утихло и мы выбрались наконец из квартиры, а затем из инсулы. Прошли еще немного и наткнулись на контуберний, десяток солдат, разыскивающих меня и освещающих дорогу факелами.
Теперь мы могли добраться до дворца без сопутствующих неприятностей, хотя риск нового нападения никто не отменял. Еще по дороге нам встретился Марикк с двумя контуберниями, он тоже рыскал по городу, обыскивая все близлежащие кварталы.
Я вернулся к себе около полуночи. Не успел я помыться, как Лициния потребовала немедленно освободить отца.
— Ты обещал сразу отпустить его, как только мы придем во дворец, — напомнила она. — Тем более, что сейчас уже ночь и этого никто не увидит.
После всего, что мы пережили сегодня вечером в инсуле, я не мог отказать ей.
— Хорошо, пусть его приведут в мои покои, — сказал я. — А ты уговори его присягнуть мне на верность. И пусть больше не участвует в подстрекательстве к мятежу.
Ее отец оказался сговорчивым малым. Он согласился выйти из партии прасинов и дал клятву, что больше не будет участвовать в заговорах против меня. Я приказал освободить его и Лициния увела его домой, я выделил им конвой для сопровождения.
Вслед за этим ко мне пришли Донатина, Атальф, Таник и Бамбали.
— Все готово, император, — доложил Таник с легким поклоном. — Комиты и советники курий ждут с самого вечера.
— Отлично, — ответил я.
Слуги и рабы надели на меня новую шелковую тунику с золотистой вышивкой, затем алый плащ, возложили на голову императорскую диадему, а на шею повесили золотую цепь. В руки я взял тяжелый скипетр, чего не делал уже давно.
Спустившись на первый этаж я в сопровождении ближайших соратников направился в тронный зал. Комиты, советники и факционарии партий левков и русиев, а также оставшиеся члены партии прасинов и венетов встали со своих мест по
Сидеть остался только мой дражайший дядя Павел, он насмешливо поглядел на меня и даже не дал встать двум моим сонным братьям, которых тоже притащил на это заседание. Ладно, пусть этот пес показывает клыки, я тебя еще посажу на короткую цепь.
Сам я тоже уселся на массивный трон, где вместо ножек были изваяны мраморные фигуры сфинксов, сидящие на задних лапах с обнаженными грудями. Набрал полную грудь воздуха, поднял руку и не стал провозглашать долгое вступление. Надо приучать римлян к стилю двадцать первого века, говорить кратко, без долгих прелюдий, по существу.
— В связи с недавними событиями, неоднократными покушениями прасинов на особу императора, подстрекательством к мятежу и разрушению города я решил упразднить эту партию, — сказал я громко и слушатели ошеломленно зашептались между собой. — Партия прасинов подлежит уничтожению на всей территории Западной Римской империи. Вместо нее учреждается партия «золотых», они будут называться аурумы. И вот ее новый факционарий в Равенне.
Я поднял руку и из задних рядов вышел неприметный молодой человек, смуглый, худой, низенький, с крупной овальной головой, напоминающей дыню. Быстро поднялся ко мне и встал рядом с троном.
— Это известный торговец и путешественник Сергий Ората, — продолжил я. — Все вы наверняка слышали о нем и об его походах на юг Африки и контактах с дикими племенами, пожирающих своих соплеменников. Кроме того, он успешно ведет торговлю с египетскими и сирийскими купцами. Такой отважный и опытный человек вполне достоин поста факционария новой партии.
Все присутствующие, кроме посвященных, молчали, пораженные неожиданным известием.
Глава 12. Подготовка к Квинкватриям
— А как же предстоящие игры Квинкватрий? Они ведь начинаются уже завтра! — выкрикнул со своего места Траян. — Прасины в них не будут участвовать?
Кажется, я уже сказал, что партия «зеленых» расформирована, значит да, не будут. Но для дубоголового главы русиев надо, конечно же, дать дополнительное объяснение.
— Да, теперь прасины участвовать не будут, — терпеливо сказал я. — Те экипажи, которые прибыли из иных городов, могут выбрать любую другую партию по своему желанию либо могут выступить от своего имени самостоятельно.
Вперед стремительно вышел Фальк и слегка поклонившись, спросил:
— Дозволено ли узнать, император, что теперь будет с венетами? Они будут участвовать в играх без затруднений?
То, что они так активно интересовались другими партиями, конечно же, вполне объяснимо. Чем меньше или больше участвуют партий в гонках, тем шире возможностей для выигрыша или проигрыша. Особенно, когда речь идет о таких крупных политических движениях.
— Факционарий партии венетов признал все свои ошибки, — сообщил я. — Он сообщил, что по собственной глупости поддался коварным увещеваниям главы партии прасинов и соблазнился его посулами. Он раскаялся в содеянном и в наказание к своим проступкам будет отстранен от управления партией. На его место временно заступает протоспафарий венетов Юлий Страбон.