Идущие на смерть приветствуют тебя!
Шрифт:
Страбон, высокий худой человек, весь в темно-синих одеждах, немедленно появился из-за колонны, где стоял до поры до времени. Также, как и Бамбали, он согласился отречься от своего начальника и за это я обещал в ближайшем будущем сделать его главой партии «синих».
На самом деле, Бланд, конечно же, вовсе не признавал еще никаких своих ошибок и продолжал упорствовать в подземелье, также как и Веттониан. Поэтому, само собой, они еще долго будут сидеть в тюрьме и ждать решения своей участи после проведения игр.
Поскольку других вопросов у публики больше не возникло, я закончил объявление и распустил собрание. Впрочем,
А пока что сразу после этого судьбоносного заседания я позволил себе развеяться и понежиться, но не отдыхая в собственной бане, а в компании ближайших помощников: Донатины, Лакомы, Эрнака, Евмена, Таника и Бамбали. Также к нам примкнули Парсаний и Герений, бывшие слуги, а сейчас довольно могущественные чиновники, от слова которых зависели судьбы многих людей. Особо это касалось Парсания, ныне вознесенного в сан всадника фрументариев, одного из высших государственных лиц в империи.
Кроме того, к нашей вечеринке присоединились и новоявленные партийные лидеры, Сергий Ората и Юлий Страбон. Я хотел сделать из них послушных домашних животных, чтобы прежде непокорные факционарии кушали из моих рук, позволили чесать за ушами и вообще прыгали в воздух по моей команде. Хватит уже, довольно, прошли те времена, когда главы партий могли иметь мнение, отличное от моего.
Мы расположились в триклинии в моих покоях. Рабы принесли деликатесных кушаний и ароматных вин, и мы приступили к трапезе. Само собой, за столом не умолкала беседа. Дело было ночью, скоро рассвет, но видимо, мне сегодня отдохнуть не удастся. Может, удастся выкроить полчасика перед восходом солнца.
— Я видел, как вытянулась физиономия у Фалька, — сказал, усмехаясь, Донатина. — И у советников. Еще немного и их глаза выпали бы из глазниц и покатились бы по полу.
— А я глядел на вашего дядю, доминус, — заметил Таник. — Он тоже был удивлен, все тряс своей башкой, как будто пытался проснуться из ужасного кошмара.
— А я слышал, как он сказал вашему братику, что это как раз то, чего он ожидал, — вставил Бамбали. — У меня создалось впечатление, что он знал заранее, что произойдет. Кто-то позаботился о том, чтобы заблаговременно передать им сведения.
И он многозначительно поглядел на Донатину. Магистр тайных дел посмотрел на него, как на клопа, обнаруженного в кровати ответ и улыбнулся, хотя его улыбка больше походила на оскал хищного зверя.
— Дядя Павел всегда был очень информированным человеком, — заметил я. — Я не удивлюсь, если он пронюхал об этом заранее.
— Вот-вот, я об этом и говорю, — сладко пропел Бамбали.
Мне надоела их битва взглядов и я спросил у Ораты:
— У вас будут готовы хотя бы с десяток экипажей для первого дня гонок? Хотелось бы, чтобы новая партия не ударила в грязь лицом, а выступила на достойном уровне.
— У нас уже есть тридцать колесниц, — бодро ответил новоиспеченный факционарий и все пораженно уставились на него, особенно неприятно удивлен был Страбон. — Бог, даст, завтра выставим еще десять.
Ого, энтузиазм, достойный всяческой похвалы. Тут надо объяснить вам, откуда вообще вылезла партия «золотых» и что это за зверь такой. Эта политическая организация являлась плодом моих тайных усилий
Недавно в разговоре с богачом я посетовал на засилье партий и он тут же посоветовал мне создать новую, а одну из партий распустить. Новоявленная команда гонок колесниц состояла из скороспелых богачей, поднявшихся на всякого рода махинациях в последние годы. Это были бывшие рабы, бандиты и ремесленники, благодаря нахрапу и таланту сколотившие немалые состояния.
Старинные семейства патрициев не желали принимать их в свои ряды, а тем более в члены партии и они пока что вынуждены были влачить полулегальное существование, не имея возможности войти в лучшие дома города. Создав свою партию, они получали возможность конкурировать с потомственными богачами на равных и получить долгожданный престиж. Недаром же цвет новой партии был желтым, цвет золота и роскошной жизни.
Богачи не пожалели вливаний в новую партию и обещали вскоре создать филиалы во всех крупных городах империи. Честно говоря, я опасался, что эти нахальные псы вскоре могут отбиться от рук, но это случится разве что в отдаленной перспективе.
Пока что они всецело зависят от меня и будут слушаться, в этом я уверен. По крайней мере, пока во главе их стоит Ората, человек надежный и достойный. Он и вправду был знаменитым путешественником, а его торговый флот бороздил воды Средиземного и Черного морей, иногда колыхаясь и на беспокойных волнах Атлантического океана.
В своих странствиях торговец преследовал только выгоду и прекрасно понял, что ему лучше быть моим союзником, чем врагом.
— Отлично, это совсем другое дело, — сказал я довольно. — Гонки обещают быть интересными. А что у вас, Страбон? Сколько колесниц вы уже насобирали? Бланд заявил, что у вас едва будет два десятка. Или тут он тоже успел нагадить?
Высокий, как жираф протоспафарий, повел большими глазами и кивнул.
— Нет, здесь он сказал правду. Мы только недавно оправились от потерь после прошедших игр. Все-таки два года подряд без побед — это вам не шутки. Финансирование совсем иссякло, превратилось в ручеек, другие партии стараются нас обскакать. В общем, двадцать экипажей, это самое большое на что мы можем рассчитывать. И это при самом лучшем раскладе.
Я обменялся взглядами с Донатиной и Парсанием. Их доклады свидетельствовали, что нынешний ВРиО главы венетов мягко говоря, преувеличивает невзгоды. Плачет крокодильими слезами, коротко говоря. Ведь по их сведениям, «синие» готовы выставить самое меньшее полсотни колесниц, а максимум — семьдесят экипажей. Это больше, чем любая другая партия, позвольте вас пояснить, уважаемые господа.
Ну, а то, что они плачутся, как им трудно и сложно, а жизнь такая тяжелая, это уже результат моих уроков. Научились быть коварными хитрованами, хотят удивить всех на гонках и внезапным рывком вырвать победу из рук деморализованных соперников. Другое дело, что протоспафарий продолжает нагло врать мне в глаза, ну да ладно, посмотрим, как далеко он будет бегать, мой поводок достаточно длинный, но в случае чего я быстро повешу долговязого врунишку на этом аркане.