Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)
Шрифт:
"Я его держала, Рой. Просто он так сильно дергался!"
Дергался он, как же!
Он подошел к двери, все еще кипя. На ушибленную ногу больно было ступать. Вряд ли она почувствует. Чем она вообще занимается, пока он надрывается на этого собаку управляющего? Читает журнальчик и ест вишни в шоколаде, смотрит мыльную оперу и ест вишни в шоколаде, болтает с дружками и ест вишни в шоколаде? У нее скоро прыщи на заднице вскочат, как и на физиономии, - не отличить будет одно от другого.
Он толкнул
Представшая перед ним картина прорвалась сквозь пивной туман, как удар мокрым полотенцем: голый орущий ребенок, кровь течет у него из носа. Сэнди держит его на руках - блузка вся в крови, глаза с удивлением и испугом обратились к вошедшему. Пеленка валяется на полу.
– Что тут творится?
– медленно спросил Ройс.
– Ничего, Рой. Он просто...
– Ты ударила его, - сказал он без всякого выражения.
– Он вертелся, не давал запеленать себя, и ты его ударила.
– Нет, - заторопилась она, - он перевернулся и стукнулся носом. Вот и все.
– Мне бы избить тебя в кровь...
– Рой, он просто стукнулся носом!..
Он дернул плечом.
– Что на обед?
– Гамбургеры. Они подгорели, - проговорила она заискивающе.
– Пусть он заткнется.
– Он не...
– Пусть он заткнется!
– заорал Рой, и Рэнди, который уже начинал успокаиваться, заорал снова.
– Я дам ему бутылочку, - встала Сэнди.
– И дай мне ужин.
– Он принялся стаскивать куртку.
– Господи, что за кавардак! Чем ты занимаешься весь день - дерешься с Рэнди?
– Рой!
– она, кажется, поразилась. Потом засмеялась. Бешеный взрыв на ребенка ушел куда-то в нереальное прошлое. Будто случился в одном из ее журналов, которые она читала после обеда.
– Давай ужин и приведи, черт возьми, дом в порядок.
– Конечно. Сейчас.
– Она достала из холодильника бутылочку и сунула Рэнди вместе с погремушкой. Тот медленно принялся сосать, поглядывая то на мать, то на отца.
– Рой?
– Гм-м... Что?
– Все кончилось.
– Что кончилось?
– Ты знаешь, что. Хочешь? Сегодня вечером?
– Ясно, - согласился он. И подумал: это не чертова жизнь. Это просто жизнь.
Когда зазвонил телефон, Нолли Гарднер слушал рок-н-рол и грыз ногти. Перкинс отложил кроссворд и попросил:
– Прикрути чуть-чуть, ладно?
– Конечно, Перк, - Нолли уменьшил громкость и продолжал грызть ногти.
– Слушаю, - сказал Перкинс.
– Констебль Джиллеспи? Это агент Том Ханраан, сэр. Я получил сведения, которые вы запрашивали.
– Спасибо, что так быстро.
– Ничего особенного. Бен Мерс проходил по транспортной аварии в Нью-Йорке в мае 1973-го. Обвинение не выдвинуто. Столкновение на мотоцикле. Погибла его жена Миранда. По показаниям свидетелей ехали медленно, тест на алкоголь отрицательный. Видимо, просто угодил
– Что еще?
– Курт Барлоу. Англичанин, но по гражданству, а не по рождению. Родился в Германии, сбежал в Англию в 1938-м, прямо из-под носа гестапо. Предыдущие материалы на него недоступны, но возраст, вероятно, за семьдесят. Настоящая фамилия Брайхен. Занимался экспортом-импортом в Лондоне с 1945-го, но на сцене особенно не появлялся. Все контакты осуществлял через партнера - этого Стрэйкера.
– Да?
– Стрэйкер по рождению англичанин. Пятьдесят восемь лет. Отец был мебельщиком в Манчестере. Кажется, оставил сыну массу денег, да и сам Стрэйкер кое-что добавил. Стрэйкер и Барлоу взяли визу на продолжительное пребывание в США восемнадцать месяцев назад. Это все, что у нас есть.
– Так я и думал, - вздохнул Перкинс.
– Если хотите, запросим Скотленд-Ярд.
– Нет, хватит, спасибо.
– Кстати, никаких связей между Мерсом и теми двумя. Если, конечно, они не скрывались.
– О'кей. Спасибо.
– Для того мы и служим. Понадобится помощь - дайте знать.
– Я так и сделаю. Благодарю.
Он положил трубку и задумался.
– Кто это, Перк?
– Нолли опять включил радио на полную громкость.
– Замечательное Кафе. У них нет ветчины. Только сыр и салат с яйцами.
Свалка все еще дымилась.
Дад Роджерс прогуливался по краю пепелища, вдыхая запах сгоревших отбросов. Где-то там, посредине, угли то вспыхивали, то затухали по прихоти ветра - как мигающие глаза... глаза гиганта. Время от времени раздавался микровзрыв - аэрозольного баллончика или электрической лампочки. Когда он поджег мусор утром, разбежалось огромное количество крыс - больше, чем ему приходилось видеть когда-нибудь раньше. Он застрелил полных три дюжины, так что пистолет раскалился. Да и огромные были, сволочи, некоторые до двух футов длиной. Странно, как меняется их количество, - погода влияет, что ли? Если дальше так пойдет - придется травить, а он этого не делал с 1964-го.
Вот еще одна - крадется под желтыми козлами, огораживающими костер.
Дад вытащил пистолет. Пуля взбила пыль перед крысиной мордой. Но, вместо того чтобы удрать, она встала на задние лапы и взглянула на него, а бусинки глаз отсвечивали красным в свете догоравших углей. Иисус, ну и храбрые же попадаются!
– Пока, мистер Крыса!
– Дад тщательно прицелился, и крыса, корчась, покатилась по земле. Он подошел и пнул ее ногой. Крыса слабо куснула ботинок.
– Ублюдок!
– сказала Дад и раздавил ее.