Игра Эндера
Шрифт:
Он продолжал сидеть и наблюдать за практикой солдат, а затем сам тренировался до изнеможения: с Петрой по утрам, а вечерами с друзьями-новобранцами. К ним присоединилось уже достаточно много новобранцев, и причина крылась не в простом любопытстве, они видели результаты своих тяжких трудов — у них получалось все лучше и лучше. Естественно, Эндер и Элай оставались непревзойденными лидерами. Частично это происходило из-за Элая, он все время придумывал что-нибудь новенькое, что заставляло Эндера думать и разрабатывать новую тактику взаимодействия с ним. Иногда это порождало глупые ошибки, которые ввергали их в ситуации, требующие сверхъестественных навыков, которые нормальным солдатам не приходили в голову. Хотя многие
Следующие две битвы Саламандра выиграла довольно легко; Эндер вступал на поле боя пятью минутами позже и оставался в целости и сохранности до конца сражения. Эндер наконец понял, что Армия Кондоров, которая одержала над ними верх, была, пожалуй, самая сильная; Армия Саламандры, хотя и ослабленная чрезмерной жестокостью власти Бонзо, считалась тоже одной из сильнейших команд, которая стремительно набирала баллы и делила уже четвертое место вместе с Крысами.
Эндеру исполнилось семь лет. В Школе Баталий календарей было мало, но Эндер научился выводить и отслеживать дату на дисплее компьютера и заметил, что настал день рождения. В Школе тоже не забыли про его день рождения. Его тщательно замерили, записали размеры и выдали новую униформу Армии Саламандры и новый псевдоскафандр для комнаты военных игр. Он явился к себе в казарму в новом обмундировании. Он чувствовал себя странно и неловко, костюм казался слишком свободным, как новая, плохо прилегающая к нему кожа.
Ему страстно захотелось задержаться возле койки Петры и рассказать ей о своем доме, как обычно справляли его дни рождения, чтобы она могла пожелать ему что-нибудь доброе на счастье. Но никто не делился своими историями об именинах. Это было слишком по-детски. Так делали только новобранцы. Торт с пирожными и глупые обычаи. На шестилетний юбилей Валентина сама испекла ему торт. Он упал на пол, это была ужасная трагедия. Никто больше не знал как испечь торт или хотя бы пирог. Кулинария являлась одним из безумных коньков Валентины. Все начали дразнить и подзадоривать Валентину, лишь Эндер сохранил на блюдце крохотный кусочек неуцелевшего шедевра. А потом они забрали монитор, он покинул дом. Но он всегда помнил о той сладко-липкой желтой кашице на крае блюдца. Никто не говорил и не вспоминал о доме; у солдат это не принято — для них не существует жизни вне Школы Баталий, Никто не получает писем, никто не пишет весточек домой. Каждый делает вид, что окончательно забыл о доме, и домашние проблемы больше не трогают его сердца.
«Но мне это не безразлично, — думал Эндер. — Единственная причина, которая удерживает меня здесь — забота о доме, беспокойство о родных. Я здесь за тем, чтобы баггеры не выбили глаз любимой Валентине, не размозжили ее голову, подобно арбузу, не раскололи череп лазером так, что спекшиеся мозги присыхают к черепу, а тело становится высохшей мумией. Подобные видения часто являются ко мне в ночных кошмарах, в самые ужасные из ночей. Они заставляют с ужасом вздрагивать и просыпаться в холодном поту, стучать от страха зубами, но молчать и глотать так и невырвавшийся крик. Я одинок и нем в своем страхе, иначе они обнаружат, что я скучаю по семье, узнают, что я хочу вернуться домой».
Утро принесло облегчение. Воспоминания о родных тупой болью затаились в глубинах памяти, оставив лишь усталость в глазах. В то утро Бонзо появился в казарме, когда они одевались.
— Псевдоскафандры! — заорал он.
Предстоял новый бой. Четвертое сражение, четвертая игра Эндера.
Врагом оказалась Армия Леопардов. Предстояло легкое сражение, так как Леопарды были относительно молодым недавним формированием, их результаты всегда замыкали итоговую таблицу. Армия была образована всего шесть
Эндер молча наблюдал в коридоре. Поль Слаттери хоть и казался почти юным, но оказался довольно проницательным и умным, новые идеи так и кипели в нем. Он заставлял свою армию постоянно двигаться, маневрировать от звезды к звезде, совершать стремительные обходы, появляться то выше, то ниже малоподвижных Саламандр. Эндеру стало весело. Бонзо абсолютно растерялся, вся его армия пришла в полное замешательство. Леопарды оказались рассредоточенными по всем направлениям. Однако игра совсем не выглядела однобокой. Эндер заметил, что Леопарды потеряли много людей — их опрометчивые маневры и безрассудная тактика рассредоточения не замедлили с результатами. Тем не менее Саламандра терпела поражение. Инициатива ускользнула из-под ее контроля. Хотя они все еще относительно успешно сражались с врагом — они теснились друг к другу и толкались как последние жители на искореженной планете, надеясь, что враг проглядит, и их не коснется резня.
Эндер осторожно проскользнул в ворота, сориентировался по отношению к вражеским расположениям и начал медленно отплывать у угол, где его никто не заметит. Он даже выстрелил себе в ноги, чтобы те приняли неестественное полусогнутое положение, и шансы остаться незамеченным еще больше возросли. Теперь он воспринимался как подстреленный солдат, бесцельно болтающийся в пространстве.
Как и ожидалось, Леопарды наголову разбили Саламандр. Армия Саламандры окончательно прекратила сопротивление, когда у Леопардов оставалось в запасе девять бойцов. Они выстроились и направились в открытые ворота Саламандр.
Эндер тщательно прицелился, и, прежде чем кто-то что-то сообразил, он заморозил трех, которые уже подошли к воротам и намеревались снять шлемы. Наконец, его тоже заметили и подстрелили. Но как и в первый раз — удар пришелся в ноги. Это дало ему время подстрелить еще двоих, которые совсем близко подошли к воротам. У Леопардов оставалось всего четыре человека, когда Эндер был ранен в руку и окончательно выведен из строя. Бой закончился вничью, кроме того, никому так и не удалось попасть ему прямо в тело.
Поль Слаттери негодовал и метал проклятья, но ничего нельзя было уже исправить. Вся Армия Леопардов сочла, что Бонзо сделал хитрый стратегический маневр, оставив в запасе человека на случай роковой минуты. Им даже не пришло в голову, что маленький Эндер проявил собственную инициативу, нарушив все распоряжения и приказы. Знали об этом только в Армии Саламандры. Бонзо хорошо понимал это; и по тем огнеметным взглядам, которые бросал на Эндера командир, он без слов догадался, какая ненависть вскорости обрушится на него за эту злосчастную ничью. «Меня это мало заботит, — убеждал и успокаивал себя Эндер. — Теперь ему будет легче обменять меня, кроме того, он не оказался в самом конце списка итоговой таблицы. Пусть обменивает, пожалуйста. Я научился от тебя всему, чему только можно. Проигрывать с блеском и шиком — это единственное, что ты можешь, Бонзо!»
Чему еще можно научиться у тебя? Эндер накидал в уме небольшой список. Вражеские ворота закрыты. Значит, используй свои ноги, как щит. Ведь это хоть и маленький, но все же шанс на крайний случай. Рядовые солдаты иногда способны принимать более разумные решения, чем командиры.
Раздетый догола, Эндер собирался нырнуть в кровать, когда перед ним выросла фигура Бонзо. Лицо командира глядело сурово и печально, в нем чувствовалась усталость. «Когда-то так выглядел Питер, — подумал Эндер, — молчаливым и с садистскими огоньками в глазах. Но Бонзо — это не Питер. Бонзо намного опаснее».