Игра Эндера
Шрифт:
— Полимарт ушел в отставку, — сказал Динк. — Все это какое-то безумие. Кто за это ответит?
— Ты в порядке? — спросила Петра, дотрагиваясь до его головы. — Ты закалил нас. Они говорили, что ты сошел с ума, а мы им отвечали, что это они безумны.
— Я сошел с ума, — произнес Эндер. — Но я думаю, со мной все о'кей.
— Когда это тебе пришло в голову? — спросил Элай.
— Когда подумал, что ты собираешься прикончить меня, и я решил убить тебя первым. Мне кажется, во мне до сих пор еще жив убийца. Но, тем не менее, я больше хочу жить, чем умереть.
Они
— Я проглядел тебя, — сказал он, — я так плохо следил за тобой.
— Ты вообще за нами отвратительно следил, — ответила Петра.
Она нагнулась и поцеловала его в щеку.
— Я видел то, что ты действуешь превосходно, — говорил Эндер, — именно ты нужна была мне больше всего. Я слишком часто использовал тебя, слишком много взваливал на твои плечи. Это моя вина, как командующего.
— Сейчас со всеми все в порядке, — сказал Динк, — за эти пять дней с нами не произошло ничего плохого. Мы были в полной безопасности в самом пекле войны.
— Я больше не буду вашим командующим, правда? — спросил Эндер. — Я больше не хочу никем командовать.
— А тебе и не придется больше командовать, — сказал Динк. — Но ты навсегда останешься нашим командиром.
Они замолчали.
— А что мы будем теперь делать? — спросил Элай. — Война с баггерами окончена. Окончена война на Земле, даже здесь уже нет войны. Что нам теперь делать?
— Мы ведь еще дети, — сказала Петра. — Они просто определят нас в школу. Таков закон. Ты должен учиться в школе до семнадцати лет.
Они дружно рассмеялись и хохотали до тех пор, пока слезы не брызнули из их глаз.
15. Говорящий от Имени Мертвых
Озеро сверкало ровной гладью. Не было ни дуновения ветерка. Двое мужчин сидели рядом на скамье плавучей пристани. Возле пристани бился маленький деревянный плот; Графф подцепил ногой веревку плота и втащил его на пристань, затем отпустил, глядя как он соскальзывает в воду, и снова втащил.
— Вы похудели.
— Один стресс дает килограммы, другой забирает их обратно, я — продукт химических реакций.
— Это должно быть тяжело.
Графф пожал плечами.
— Нет. Я всегда знал, что буду освобожден.
— Некоторые из нас не были уверены. Люди просто посходили с ума. Плохое обращение с детьми, бесконечные убийства — те фильмы о смерти Стилсона и Бонзо выглядели довольно ужасно. Видеть, что один ребенок может сделать с другим…
— Я думаю, что фильмы спасли меня, как и многое остальное. Они добились специального судебного расследования, но мы показали истинную суть вещей. Из фильмов ясно, что Эндер не был провокатором. А раз так, то это просто игра в загадки. Я же сказал, что делал то, что, по-моему
— Как бы то ни было, Графф, это принесло нам громадное облегчение. Я знаю, мы нередко ссорились, и обвинение располагало записями наших разговоров. Но тем не менее, вы оказались правы, и я распорядился, чтобы это засвидетельствовали в вашу пользу.
— Я знаю, Андерсон. Мои адвокаты говорили мне об этом.
— И чем вы сейчас занимаетесь?
— Не знаю. Просто отдыхаю. Я заработал уже не один год отпуска. Я вполне могу подать в отставку. Кроме того, у меня скопилось достаточно непотраченных средств в банках. Наконец-то я могу жить, как хочу. И даже просто ничего не делать.
— Звучит заманчиво. Но мне это чуждо. Я предложил свои услуги трем университетам; хотел читать лекции по предметам, на которых специализировался. Они просто не поверили, когда я сказал, что мое руководство Школой Баталий было не более, чем игра. Очевидно, придется искать другие варианты.
— Членство в комиссиях?
— Теперь все войны окончились, и самое время снова взяться за игры. Это хорошая вакансия. В нашей лиге всего двадцать восемь команд. После стольких лет наблюдений за полетами детей футбол для меня стал особой игрой. Это все равно, что смотреть как нули врезаются друг в друга.
Они засмеялись. Графф снова приподнял, а потом пнул плот ногой.
— Плот. По-моему, вы вряд ли сможете плавать на нем.
Графф покачал головой.
— Его построил Эндер.
— Да, верно. Ведь именно сюда вы возили его.
— Да, теперь это все передано ему. Его достаточно наградили. У него теперь столько денег, сколько он пожелает.
— Если, конечно, ему позволят вернуться домой и попользоваться ими.
— Они никогда не пойдут на это.
— Даже если Демосфен будет агитировать за его возвращение?
— Демосфен больше не выступает.
Андерсон удивленно поднял бровь.
— Что все это означает?
— Демосфен отошел от дел. Навсегда.
— Ты что-то знаешь, старый брюзга? Ты знаешь, кто есть Демосфен?
— Был.