Игра Канарейки
Шрифт:
После завтрака Ольгерд фон Эверек забрал из конюшни самого строптивого коня и умчал на нём куда-то в сторону леса.
Канарейке же оставалось только ждать. Ожидание было томительно, растягивало время и щекотало нервы. Целый день эльфка бродила по дому «кабанов», пытаясь найти себе дело и применение. Но никто из вольной реданской компании не подпускал Канарейку к быту на пушечный выстрел, все учтиво отказывались от помощи и просили её что-нибудь спеть.
От безделья и беспомощности хотелось взвыть. Канарейка собралась с завтрашним рассветом самой выдвигаться
Ведьмак тоже ошивался где-то неподалёку, от нечего делать собирал по окрестным деревенькам заказы на утопцев и эндриаг.
– Эй, Птаха.
Канарейка, до этого полулежавшая на столе, приподнялась, посмотрела на Эльзу.
– Ты чего тут?
– Жду, – бесхитростно ответила эльфка.
Эльза нахмурилась, почесала шею.
– Пошли. Развлеку тебя.
Жеребец лениво переставлял копыта – атаман заставил его хорошенько побегать, и весь характер из коня словно выветрился. Ольгерд фон Эверек медленно затянулся, так же медленно выпустил облачко дыма.
Не хотелось ни о чём думать, рассуждать, наблюдать беззаботно весёлых «кабанов» и сдержанно тоскующую Канарейку. Всё это было невмоготу и вместе с тем уже столько раз пройдено, что делалось не только тоскливо, но и скучно.
Каменное сердце значительно уменьшило спектр эмоций, которые мог испытывать Ольгерд фон Эверек.
Так сам он себе говорил.
Впрочем, судя по всему, в этот спектр всё-таки входило искреннее удивление, потому что не совсем понятно, как можно иначе отреагировать на вывернувшую из леса кобылу, везущую уже знакомого атаману гнома Биттергельда и самого императора Нильфгаарда. Гном бранил Белое Пламя, Пляшущее на Курганах Врагов, самыми изощрёнными словами, а Его Величество нервно и неумело подгонял кобылу, строя при этом такое удивлённое лицо, какое ни у одного императора в жизни не получилось бы.
– Какой у тебя голубокровный эскорт, – усмехнулся атаман, поравнявшись с кобылой гнома.
– Какой, блядь, есть, – выдохнул Биттергельд. – И тебе доброго здравия…
Гном с усилием проглотил слово «приблуда».
– Нашёл что-нибудь, гном?
– Да, человек, – проворчал Биттергельд. – В первый и последний раз в жизни рад видеть твою рыжую рожу. Всё никак разобраться не могу, где ваша халупа.
– Может, Биттергельд, ты познакомишь меня с этим милсдарем? – неловко улыбнулся император, мгновенно теряя весь величественный флёр и военную осанку.
Ольгерд взглянул на него. Он был, конечно, довольно сильно похож на Эмгыра вар Эмрейса, но вблизи всё-таки можно было заметить, что глаза явно больше человеческих, а волосы лежали так чётко, волосок к волоску, чтобы прикрыть уши.
– Пошёл бы ты нахуй, твоё императорское величество! Нас из-за тебя чуть нильфский патруль не проткнул болтом.
– Они поверили и пропустили, попрошу! – искренне возмутился Эмгыр. – Ты правильно выбрал, Бит, что позвал меня. Я-то знаю, как оставаться незамеченным.
– А ты – Элихаль? – спросил Ольгерд.
Эльф-император внимательно посмотрел на атамана, потирая подбородок, щёлкнул пальцами.
– А ты, значит, тот господин, который ходил с Кариной на свадьбу?
– С платьем ты мне удружил, если бы это была не Канарейка, –
Элихаль наградил атамана таким взглядом, будто это была их с эльфкой свадьба.
– А что она с ним сделала?
– Надела под низ рубаху, – выдохнул атаман.
Элихаль нахмурился, покачал головой.
– Ты не говорил, что господин фон Эверек тоже здесь замешан, – сказал эльф Биттрегельду. Тот прыснул:
– У Карины все неприятности начались, как только она с этим типом связалась.
– А так у неё никогда не было неприятностей? – рассмеялся Элихаль. – Ну конечно! Жила наша девочка праведной и тихой жизнью, молилась Праматери три раза в день.
– Таких проблем не было, – буркнул всё ещё недовольный гном.
– Ты просто, мой дорогой, не прятал её от двух патрулей нильфской стражи и трёх – реданской в бадье с водой.
– Не хочу больше ничего слышать! – воскликнул гном.
Пока Ольгерд вёл гнома и императора нильфгаардской империи к дому «кабанов», вполуха слушая беззлобную перебранку этих двоих, он подумал, что Канарейка имела какую-то сверхъестественную тягу к разного рода уродам. Имея в виду, конечно же, и себя в том числе.
Компания, сидевшая за столом, из просто разношёрстной превратилась в совершенно дикую. Эльфка-убийца, бессмертный атаман, гном-матершинник с пачкой пергамента, седой ведьмак и завершавший экспозицию император Нильфгаарда Эмгыр вар Эмрейс.
Канарейка искренне обрадовалась и гному, и эльфу, но от наряда последнего её бросило в полуистерический хохот, приправленный ворохом банальных колкостей. Элихаль в ответ на это пытался шутить на тему того, за каким занятием её застали приехавшие путники.
Пару дней назад «кабаны» на кромке близлежащего леса обнаружили разбитую телегу, нагруженную виноградом. Эльза, заявив, что не пропадать же добру, сказала забрать виноград и объявила, что попробует сделать из него вино. Почётная должность давителя винограда досталась Канарейке. Именно за этим занятием, в длинной рубахе, подвязанной на бёдрах, по колено в винограде, Биттергельд, Элихаль и Ольгерд и застали её перед домом. Под взглядом атамана все «кабаны», с удовольствием и похабными улыбочками наблюдавшие за этим действом из-за углов и ставень, быстро растворились и вернулись к своим делам, а сама Канарейка, решив, что уж кого-кого, а этих троих стесняться бессмысленно, так и выскочила из бадьи, бросившись обнимать эльфа и гнома.
И теперь Канарейка сидела за столом всё в той же рубахе, только надев под неё ещё и какую-то дурацкую юбку. А то её внешний вид не располагал к серьёзным беседам.
Виноградом несло так сильно, что ведьмак толкнул ставни окна наружу.
– Что ты нашёл? – нетерпеливо спросила Канарейка, обращаясь к Биттрегельду, неторопливо раскладывающему листы пергамента по столу.
– Что хера этого зовут Сэимус аэп Тальесин. Знаешь такого?
Канарейка задумалась.
– Нет…
– А у него на тебя зуб. Большой, кровавый и дорогой. И, как заведено у всех чёрных, долг нашему банку в десять тысяч новиградских крон. Видимо, на твою поимку. Большая часть снята, остатки – всё равно охуеть, какие большие – переведены вчера на счёт маленькой конторы по продаже билетов.