Игра на чужом поле

Иванов Дмитрий

— Вот увидишь, скоро у нас будут свои чемпионы! — воскликнул он, сияя как медный таз, на что Марта, недовольно фыркнув и напомнив, что бокс в Норвегии не так развит, как лыжи, потащила меня в свою девичью светёлку на второй этаж.

Мы остались вдвоём, что вроде бы располагало к более личному общению. Но, к моему удивлению, вместо того чтобы воспользоваться моментом, мы оба чувствовали себя немного неловко.

— Ну, ничего, — пробормотал я, взъерошив волосы подруги. — До лучших времён, да?

— До лучших, — тихо согласилась она, едва заметно улыбаясь.

Утром

еду на турнир и в автобусе отбиваюсь от града вопросов товарищей по команде.

— Ну, как там, во дворце? Небось, везде эти… дворецкие шастают?

— А еду на золотых тарелках подавали?

— А ты у принцессы в комнате был?

Рассказал им про шикарный сад, кота с царскими замашками и про детские боксёрские клубы, организованные под патронажем королевской семьи. Личную информацию благоразумно опустил. Всё-таки лучше держать кое-что при себе.

Кстати, сегодня мой соперник — норвежец. Он чудом прошёл в четвертьфинал, выбив датчанина в упорном бою. Парень с каким-то трёхэтажным именем, которое я даже не пытался запомнить, на разминке выглядел напряжённым, но решительным. Однако на ринге всё вышло иначе. Тридцать пять секунд. Секунда в секунду, как было с Торстеном. Нокаут, и под гул трибун рефери поднимает мою руку. Публика недовольно загудела: их парень, надежда норвежского бокса так быстро пал под натиском русского. Эх, не стать мне, похоже, любимцем местной публики.

— Толя, поздравляю с победой, — услышал я знакомый голос, говорящий по-русски с акцентом. Шмитц. Оказывается, тот тоже смотрел наш короткий бой.

— Ну что, как там с журналисткой? — не удержался я от ехидного вопроса.

— Ты представляешь, оказалось, ей девушки нравятся! Лесби она, — секунду поколебавшись, шепнул мне на ухо гражданин восточной Германии, где наверняка однополую любовь не жаловали. — Но я всё равно с ней зажигал всю ночь!

— Врёшь?

— Нет, я сказал, что тоже…. гей, короче! Ну и как родственные души мы нашли общий язык!

«О, какая изощренная хитрожопость!», — подивился я изобретательности немца.

— Тьфу! — сплюнул Цзю, который грел уши в нашей беседе. — Около нас эти извращуги собираются. У них там целый клуб под видом джаз-клуба.

Сказав это, Костя зло мотнул головой и отправился бить кубинца. Парни с Острова свободы как всегда, серьёзные соперники. У них десять составов можно собрать, равных по силе. Но Костя… в хорошей психологической накачке сейчас. Ой, не завидую я его сопернику.

— Отлично! — почему-то обрадовался Торстен словам Цзю. — Понимаешь, эта журналисточка не верит мне до конца. Вчера я её напоил немного, лапши на уши навешал, а сегодня по трезвости, боюсь, обломит… А что если я покажу ей место, где мы, геи, собираемся? Это же будет убедительно, а? Где, говоришь, этот клуб находится?

Глава 14

— Адрес записывай, конечно. Но я тебе там не помощник точно, — ответил я и отправился досматривать боксерские бои.

Марты сегодня на турнире не будет, у неё свои дела — поехала в гимназию, чтобы закрыть пропуски. Несмотря на купленное место в Оксфорде и то, что ей уже стукнуло восемнадцать,

Марта всё ещё числится ученицей гимназии. Правда, учится принцесса по своему индивидуальному плану, и на занятиях появляется не каждый день. Но иногда всё же утруждает себя посидеть за партой. Впрочем, с её возможностями и настойчивостью я не сомневаюсь, что окончит гимназию девушка без особых проблем.

У Хокона же подход к образованию серьёзнее. Тот посещает занятия регулярно, как и положено наследнику королевской династии. Каникулы у них, видимо, отменили за ненадобностью. Честно говоря, парня жаль: с таким графиком у него совсем не остается времени насладиться жизнью.

Пока ждал окончания сегодняшнего дня соревнований, даже успел заскучать по Марте. Скука, правда, испарилась сразу, как только мы сели в автобус. Старший тренер решил, что самое время устроить всем разнос. Начал он с того, что выбыл ещё один наш боксёр, уступив немцу. Потом прошёлся по качеству боёв: по его мнению, его подопечные только лениво размахивают кулаками, а не бьются. Словно это не турнир, а спарринги в спортзале.

— Вы что, на экскурсию сюда приехали?! Где выносливость? Где техника? Где характер, в конце концов?! — его голос гремел так, что казалось, автобус слегка вибрирует.

Меня похвалили, но так, будто отругали.

— Вот Штыба! Два боя — два избитых бойца. Норвежца тоже в больницу увезли! — мрачно констатировал Копцев.

— Сразу видно, что папа у него мясник, — донёсся чей-то шёпот с задних рядов автобуса.

«Вот и папу моего ни за что пнули,» — вздохнул я про себя, почувствовав, как взгляды товарищей сосредоточились на мне. Не скажу, что прям ненавистные, но дружелюбными их назвать было бы сложновато.

В гостинице пообедали и сразу провели собрание. Настроение было скомканным: одни переваривали поражения, другие готовили тактику на предстоящие бои. У меня завтра снова день отдыха, а вот в пятницу и, если повезёт, в воскресенье — бои.

Мой следующий противник — американец. Но что странно, фамилия его мне ни о чём не говорит. Ни здесь, ни в будущем я про этого парня не слышал. Неизвестный, как тёмная лошадка, которая может преподнести сюрприз.

Кубинцу повезло больше: его соперник, югослав, хоть и выиграл свой бой, но получил травму и был снят с турнира, что дало кубинцу возможность автоматически выйти в финал.

«Попёрло!» — подумал я с лёгкой досадой. Ведь это значит, что соперник выйдет против меня в финале свежим, отдохнувшим, готовым драться на все сто. Ну, если я сам туда дойду, конечно.

Моего американца разобрали тщательно. Молодой, как и я, парень, призёр чемпионата США этого года. В общем, перспективный боец, который явно хочет заявить о себе на международной арене. Для этого его и отправили в Европу — попробовать свои силы, набраться опыта. А тут ему Штыба! Гы-гы, веселье!

А между тем у нас в стране было совсем не весело. В Тбилиси второй день подряд шёл митинг. Открытых заявлений о выходе Грузии из Союза не звучало, но толпа требовала наказать Абхазию за попытки самостоятельности и за разговоры о возможном отделении от Грузии.