Игра с отчаянием
Шрифт:
Да, Эрика не могла простить подобного отношения к себе. То, что Тау решила устроить постановку, где ей была отведена роль жертвы, было для Эрики непростительным оскорблением. А Фурудо Эрика никогда не прощала тех, кто смел оскорблять её гордость. Именно поэтому она с таким рвением приняла участие в организации пятого убийства, именно поэтому она так наслаждалась происходящим здесь и сейчас. Конечно, было в этом зале ещё одно существо, не так давно посмевшее унизить её, но Эрика считала, что победа в “дуэли” смыла с неё большую часть этого позора, а на остальное вполне можно было закрыть глаза — в конце концов, это можно было счесть своеобразным отмщением, которое Эрика хоть и не понимала, но всё равно считала более достойной и менее оскорбительной вещью, чем праздная любовь Тау поразвлечься. “Что
Тау действительно узнала этот предмет, и в очередной раз за этот день она почувствовала себя так, словно её ударили обухом по голове. В руках Эрики красовалась колода игральных карт. Тау силилась что-то сказать, но все слова застревали в горле от осознания ужаса ситуации. И, похоже, не одна она узнала эту колоду. Едва завидев её, Хиганбана расцвела в улыбке и радостно воскликнула:
— А, так вы и правда добыли её, Фурудо-сан! Я в вас ни на минуту не сомневалась! Господа, — обратилась она к недоумевающим Минато, Марибель и Ёшики, взглянув на каждого из них, — сейчас в руках Фурудо-сан вы видите тот предмет, который в руководстве по созданию барьера носит гордое звание “личной вещи”! Это одна из моих колод карт, нагло позаимствованная Тау при побеге.
— Именно, — подтвердила Эрика. — Дело в том, что, пока вы занимались “расследованием” этого глупого фарса, я решила разобраться с более глобальными вещами. Для этого я очень быстро проверила те ниточки к тайнам этого места, которые обнаружили вы, и, пролистав оставленный вами в шкафчике в раздевалке гримуар, осознала, что неплохо бы на всякий случай иметь в качестве рычага давления на Тау-сан тот самый “личный предмет” — как выяснилось, не зря, ибо она и вправду попыталась выкинуть нечто столь жалкое. Благодаря несложным умозаключениям я обнаружила её тайную комнату, где и находилась эта колода карт, которая, несомненно, больше всего походит на тот самый источник, накапливающий в себе энергию барьера и передающий её владельцу.
— Я, кстати, догадалась, чем занималась Фурудо-сан, именно благодаря отсутствию чего-то подобного в комнате, — вставила Хиганбана. — Дело в том, что ничего подходящего на роль “личной вещи” я там не обнаружила, а в существовании иных мест для её хранения я очень сильно сомневалась. Следовательно, кто-то побывал в комнате до меня и обнаружил предмет раньше.
— Верно мыслите, Хиганбана-сан, — одобрительно произнесла Эрика.
Хиганбана на это польщённо ухмыльнулась. Эрика улыбнулась ей, а затем перевела взгляд на Тау: та неотрывно глядела на колоду карт в её руке, затаив дыхание. Её глаза расширились в ужасе, она совершенно не шевелилась и лишь тупо смотрела на предмет, буквально являющийся на данный момент её собственным сердцем. Нарочито медленно Эрика выудила из другого рукава небольшой прямоугольный объект, похожий на вытянутую коробочку, украшенную эмблемой в виде уже известного чёрно-белого медведя с жуткой улыбкой и красным глазом-молнией. Едва она откинула крышку, поддев её ногтем, и поднесла предмет к картам, окружающие осознали, что коробочка была не чем иным, как зажигалкой. Все прекрасно понимали, что Эрика собирается делать, и смутно догадывались, чем это грозит Тау.
В этот момент Тау ясно осознала свою судьбу. Эрика была совершенно права: увлекшись демонстрацией своей силы, Тау истратила практически всю энергию, и теперь, до её восстановления, её не хватило бы даже на то, чтобы хоть как-то помешать Эрике. Тау могла лишь полными первобытного ужаса глазами следить, как равнодушно Эрика чиркает пальцем, чтобы зажечь карты, а затем — как её собственный мир поглощают безжалостные языки пламени.
Едва алая бумага под действием огня стала приобретать пепельно-чёрный оттенок, Тау не выдержала этой пытки: она закрыла лицо руками и издала протяжный звук, напоминающий нечто среднее между стоном, криком и воем. Никто точно не мог понять, ощутила ли она от действий Эрики физическую боль или же своими действиями она исключительно выражала свои эмоции, но одно было ясно, как день: Тау была в отчаянии. Пока большинство
Хина не отводила от Тау блестящих восторженных глаз. На красно-чёрных губах играла счастливая улыбка, Хиганбана вся сияла от зрелища уничтоженного врага. “Я ждала это столько времени — и вот наконец ты сломана! — в какой-то эйфории думала она. — Ты принесла мне столько боли, из-за тебя страдали люди — а теперь все эти боль и страдания свалились тебе прямо на голову! Ну же, каково тебе под тяжестью твоих грехов?” Хина не могла сдержать язвительной ухмылки.
Внезапно зал тряхнуло, словно он был какой-то картонной коробкой. С потолка посыпалась крошка — и тут же половина присутствующих побледнела. Им не понадобилось много времени, чтобы осознать: потеряв источник питания, зал суда рушится, грозясь стать их могилой. Помещение продолжало трястись. В сердцах присутствующих начала зарождаться паника.
— Ч-чёрт, надо срочно валить отсюда! — нервно воскликнул Ёшики, буквально выскочив из-за трибуны. Озираясь, он глазами ухватил лифт в другом конце помещения, и, не до конца соображая, всё ещё на повышенных тонах заявил: — Нам нужно быстрее к лифту, иначе…
— Не говорите глупостей, Кишинума-сан! — перебила его Марибель, подбежав к нему. — Вы разве не знаете, что во время землетрясения ни в коем случае нельзя пользоваться лифтом?
“Боже, до чего же по-идиотски это звучит в нынешней ситуации!” — с досадой подумала она. Ёшики, кажется, это мнение разделял. Взмахнув руками, он язвительно поинтересовался:
— А ты знаешь другой метод выбраться из этого места?
Марибель прикусила язык и в волнении взглянула на Минато. К своему удивлению, она обнаружила, что он не сдвинулся с места и продолжает стоять за трибуной и глядеть куда-то в сторону. “О чём он думает, стоя на месте в такой момент? — нахмурилась Марибель. Вдруг она осознала, что оба места рядом с ним пустуют, и задалась другим вопросом: — И куда делась Фурудо-сан?”
Ответы на оба вопроса обнаружились, едва Марибель проследила направление взгляда Минато. У стены, похожей на металлическую пластину, находилась Эрика, и по понятному лишь ей самой принципу что-то выстукивала на ней. Сначала её действия вызвали у Марибель недоумение, но складка между её бровей быстро разгладилась. Она осознала, чего добивается Эрика. Игнорируя всё вокруг, Марибель подбежала к занятой Супер Детективу, и скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла:
— Вы ищете полую стену, Фурудо-сан? Надеетесь найти тайный ход?
Не отвлекаясь от своей деятельности, Эрика торопливо кивнула.
— Очень надеюсь, — бросила она и сжала зубы, а после небольшой паузы добавила: — В конце концов, наша единственная надежда — выбраться хотя бы на первый этаж, подальше от источника разрушения, — на этих словах Эрика кивнула в сторону Тау. Затем она вновь постучала кулаком по стене и вслушалась. В тот же миг на её лице расцвела улыбка, и она торжествующе объявила: — Есть! Оно здесь! Ну же, вы же как-то уже обнаружили тайный ход, не стойте столбом! — обратилась Эрика уже ко всем. — В конце концов, именно в этом деле больше народа ускорит процесс…
Окружающим не нужно было повторять дважды. Едва она позвала их, Марибель, Минато и Ёшики на время полностью забыли все разногласия с Эрикой и поспешили на осмотр стены. Сейчас их всех объединяла одна цель — выжить.
— Нашла! — наконец раздался среди всё нарастающего грохота разрушения победоносный возглас Эрики.
И действительно, обернувшись, остальные обнаружили детектива нажимающей на какую-то кнопку, на первый взгляд напоминающую часть узора колонны. На секунду у всех промелькнула мысль, что Эрика устроила всё это шоу лишь для того, чтобы лишний раз покрасоваться и продемонстрировать свой гений, но они решили закрыть на это глаза. В конце концов, сейчас было гораздо важнее как можно быстрее уйти отсюда.