Игроки и жертвы
Шрифт:
– У нее хорошие покровители, Агата, - тихо, почти в самое ухо прошептала мне Елена. – Она не просто так у шефа появилась. К тому же, быстро идет вверх по линии Партии. И там она выше тебя по положению, не забывай.
Я молча кивнула, закусив губу.
– Только вот, Лен, есть нюанс, — произнесла я спокойно, глядя ей прямо в глаза.
– В трудовых книжках у нас с ней запись одинаковая. И ей не мешало об этом напомнить. Прости, дорогая, я пошла – идет Григорий Владимирович.
Обменявшись быстрыми улыбками, я отошла от женщины, поспешив навстречу начальнику.
Мы с шефом
Вдоль стен стояли дополнительные стулья для представителей СМИ и вторых-третьих помощников, которые лишь иногда привлекали внимание к себе, стараясь не мешать главной работе. Я мельком посмотрела на их лица, заметила кого-то из журналистов, ведущих прямые трансляции, и ощутила, как накатывает волна воспоминаний о старых днях.
Но это было не то, что сейчас волновало меня больше всего. Ком в животе стал ещё тяжелее, плотнее, почти удушающе давил на внутренности, когда я заняла своё место по правую руку от Кротова. Поправив бумаги перед собой и стараясь не выдать охватившую меня тревогу, я украдкой оглядывала стол, судорожно отыскивая табличку с именем Богданова. Моё сердце билось с такой силой, что казалось, его стук могли услышать все в зале.
Смотрела и никак не могла увидеть. Ничего не понимая повернула голову вправо и обмерла, на секунду просто перестав дышать. Пустое место рядом со мной, увенчанное табличкой:Богданов Кирилл Алексеевич, казалось, издевательски смотрело на меня, как напоминание о том, что от судьбы не убежать. Моё дыхание сбилось, сердце дико заколотилось в груди, и я на мгновение почувствовала, как всё внутри меня сжалось в болезненный комок страха и беспомощности. Большей подлости от этой жизни ожидать было сложно.
Как во сне, я заметила, как Лена, не теряя своей жизнерадостности, занимает своё место рядом с пустым креслом Богданова. Она подмигнула мне с лёгкой улыбкой, не подозревая, какой ужас сейчас творился у меня внутри.
— Лен, — выдохнула я, наклоняясь чуть ближе к пустому месту, чтобы мой шёпот не был услышан окружающими. — Давно нас так рассадили?
Лена, казалось, удивлённо подняла брови, но её голос остался таким же непринуждённым.
— Да с начала этого созыва, — шепнула она в ответ, делая вид, что её совершенно не беспокоит ни место, ни его соседство. — Твой — председатель комитета по социалке, мой — по промышленности. Теперь все председатели комитетов сидят рядом. Раньше тут Маринка сидела, а теперь ты.
Я с трудом удержалась от стонущего выдоха. Конечно, логично, что теперь моя должность требовала такого размещения. Но знать это и столкнуться с этой реальностью — совсем разные вещи.
Теперь же мне предстояло провести целое
Но так мне повезти не могло.
Его появление в зале я почувствовала даже не кожей, а всем своим существом. Я не слышала его шагов, но знала, что он здесь, так же чётко, как если бы его имя было написано передо мной огненными буквами.
Я опустила голову делая вид, что сосредоточенно читаю бумаги. Но руки сжимали папку так сильно, что костяшки побелели. Мой взгляд невольно метнулся в сторону, и я увидела, как Кирилл Богданов уверенно и спокойно приближается к своему месту.
Мир вокруг словно сжался в маленькую, давящую коробку. Его лицо не выражало ни эмоций, ни злости, только холодную, непроницаемую уверенность. Он слегка кивнул кому-то из коллег, а затем, с непоколебимой грацией человека, привыкшего к контролю, сел на стул рядом со мной.
Моё дыхание стало неглубоким и прерывистым, я старалась не выдать охватившую меня панику. Ком в животе стал ещё тяжелее, превращаясь в жгучую, невыносимую боль. Я повернула голову к своему начальнику Кротову, делая вид, что жду его указаний, но даже так я ощущала, как рядом со мной находится Богданов, как он заполняет своим присутствием всё вокруг.
– Григорий Владимирович, - он протянул руку шефу, здороваясь и скользя беглым взглядом по мне. – Рад видеть. Новая помощница?
– Взаимно, - приветливо ответил мой начальник. – Да. Агата Романова, - представил он меня, когда я подняла глаза на Кирилла.
На несколько секунд наши взгляды пересеклись, я почувствовала, что слегка бледнею, но не позволила дрогнуть ни одной мышце на лице.
— Мы знакомы, — спокойно произнёс Кирилл, его голос звучал с хладнокровной уверенностью, словно капля льда упала в натянутую тишину. Его губы изогнулись в едва заметной улыбке, почти насмешливой, но эта улыбка не достигала глаз, остававшихся холодными и изучающими. — Виделись раньше.
Моё сердце снова пропустило удар, но я постаралась сохранить самообладание. Знала, что нельзя показывать ни капли страха или смущения. Он и так наслаждался той властью, которую имел надо мной, тем, что каждый его жест и слово могли выбить меня из колеи.
— Да, — отозвалась я ровным голосом, коротко кивнув, и сразу перевела взгляд на свои бумаги, как будто этот обмен любезностями не значил ничего. Я понимала, что в этой игре важна каждая деталь: нельзя давать ему повод чувствовать себя победителем.
Кирилл сел на своё место рядом, как будто я больше не существовала в его поле зрения, тут же переключившись на разговор с кем-то из коллег напротив. Он с лёгкостью ушёл в обсуждение рабочих вопросов, словно наше мимолётное столкновение взглядов было для него не более чем мелкой формальностью.