Игроки и жертвы
Шрифт:
– Куда-то торопитесь, Владимир Андреевич? – раздался ленивый голос справа.
Все взгляды мгновенно сосредоточились на Кирилле, который, откинувшись на спинку кресла, смотрел на председателя с лёгкой усмешкой. Его ленивый тон был обманчиво расслабленным, но в глазах блеснуло нечто холодное и острое, заставив многих невольно насторожиться.
— Если есть дела поважнее, чем закон об образовании, — продолжил Кирилл с тем же расслабленным высокомерием, — мы, конечно, все с интересом готовы послушать, какие именно. Думаю, представителям СМИ тоже об этом
Суханов сжал челюсти, и по тому, как дернулась его скула, можно было догадаться, что его задел этот выпад. Они обменялись жёсткими взглядами, и напряжение, казалось, только усилилось. Суханов явно не ожидал, что его прервут, и тем более не ожидал сарказма от Богданова.
Я откинулась назад и сложила руки на груди, чуть прищурив глаза. Вот это новости! Похоже мне придется задать шефу несколько малоприятных вопросов.
Суханов снова лучезарно улыбнулся и кивнул головой.
– Согласен, Кирилл Алексеевич, что может быть важнее образования и зачитки изменений в пунктах, относящихся к общим положениям. Продолжим?
Сука улыбающаяся!
Кротов глянул на Кирилла, и в его глазах мелькнуло что-то вроде благодарности за поддержку, хотя его лицо оставалось сосредоточенным. Он сделал глубокий вдох и вернулся к своему докладу, стараясь не показывать, насколько его задело вмешательство Суханова.
Я бросила быстрый взгляд в сторону Богданова.
Кирилл сидел так же непринуждённо и расслабленно, словно происходящее его развлекало. Его взгляд был направлен на Суханова, но в уголках губ играла та же неизменная полуулыбка, как у человека, который прекрасно осознаёт, что держит ситуацию под контролем. Он лениво барабанил пальцами по столу, как будто вся эта словесная дуэль не имела для него особого значения, но в его поведении была ощутимая энергия — энергия хищника, готового нанести удар в нужный момент.
Когда мои глаза встретились с его взглядом, я ощутила, как по спине пробежал холодок. Он выглядел абсолютно спокойным, уверенным, и это, пожалуй, было ещё страшнее. Заметил мой взгляд и едва заметно приподнял бровь, покачав головой, словно давая понять, что больше никто не осмелиться прерывать доклад моего начальника.
Заседание быстро подошло к концу, но за несколько минут до окончания, я положила перо Кирилла на его бумаги, возвращая данное в долг и понимая, что задолжали мы ему как земля колхозу. Не нравилось мне это, однако факт уже свершился, нужно было просто принять это как данность.
Кирилл молча забрал ручку, убирая во внутренний карман пиджака, быстро поднялся с места и одним из первых покинул зал. Следом за ним ушла и светловолосая незнакомка, сопровождающая его как тень. Милена тоже надолго не осталась, бросив на меня враждебный взгляд. А вот Елена, напротив, под задержалась, ловя мой взгляд. Но мне сейчас гораздо важнее было переговорить с Кротовым.
– Позже, Лен, - прошептала я ей на ходу, - вечером зайду к тебе на кофе.
Она мотнула головой отпуская меня с богом.
Мы с шефом вышли в широкий коридор и молча зашагали к лифтам.
–
– То, что Суханов точно определился, кто ему друг, а кто – враг, - сухо ответил шеф, потирая наморщенный лоб.
– А меня вы, я так понимаю, просветить на этот счет позабыли, да? – холодно спросила я, нажимая кнопку вызова.
– Агата…. Я не думал, что дойдет до прямого столкновения.
– Класс! А теперь мы еще и Богданову должны!
– Узнай у помощников, что он хочет за поддержку, - устало распорядился шеф.
– Григорий Владимирович, - я сцепила зубы, - я всю неделю чищу морду одной из его помощниц, а вы сейчас просите меня дать заднюю!
Григорий Владимирович остановился и тяжело вздохнул, его взгляд потемнел от усталости и раздражения. Он казался старше, чем обычно, и на его лице проступили глубокие морщины, которые обычно скрывались за его добродушной, но твёрдой внешностью.
— Агата, я понимаю, — сказал он, прижав пальцами переносицу. — Но политика — это не чёрно-белая игра. Ты думаешь, что я хочу быть в долгу у такого человека, как Богданов? Да я терпеть не могу этого высокомерного типа. Но иногда приходится прогибаться, чтобы удержаться на плаву. Особенно когда Суханов откровенно даёт понять, что больше нас не поддерживает.
– Сука! – не выдержала я. – Ладно. Я все узнаю. Насколько я понимаю, Богданов претендует на пост председателя? Зачем тогда Суханову так открыто цеплять нас и отдавать наш голос Богданову. Не сходится.
– С того, что Кирилл – производственник, я - тоже. Как бы мы лично друг ко другу не относились, мы друг друга понимаем. Мой голос при любых раскладах был бы отдан Богданову. На моем примере, Суханов дает понять всем, что видит нас всех насквозь.
Мы вошли в лифт и поехали вниз на подземный паркинг.
– Этот прием, - я мысленно прогнала всю имеющуюся информацию, - он не просто так. Его курирует Богданов, участники…. Хм… местные депутаты и все как на подбор с промышленных предприятий. Он нужен нам всем, так?
Шеф только молча кивнул, заставив меня скрипнуть зубами.
– Господи, Григорий Владимирович! Есть еще что-то, что мне нужно знать? Я едва не…. Саботировала эту работу! Как я могу защищать ваши интересы, если не понимаю политического расклада? Максим тоже не спешит меня просветить!
– Максим отвечает за округ….
– А я – за Законодательное собрание! А вы бросаете меня в бой с завязанными глазами! Здесь ведь у нас тоже свое поле боя, мы заключаем союзы, укрепляем нужные связи между помощниками, узнаем новости, собираем слухи. Маринка знала?
– Нет. Она выполняла чисто техническую работу.
– И как вы еще депутат с таким подходом? – огрызнулась я.
Мы вышли на парковку и подошли к машине Кротова.
Кротов остановился, выдохнул и на мгновение прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями. Его лицо выглядело усталым, но я заметила, что мой гневный всплеск заставил его задуматься.