Игроки и жертвы
Шрифт:
Каждый миг записи, казалось, был направлен на то, чтобы установить контроль над ситуацией. Он не пытался отговориться, оправдываться или казаться скромнее. Кирилл выбрал нападение, напомнив, что не собирается отдавать свою историю на растерзание, и почти цинично разыграл партию так, что никто из журналистов не смог сразу подобрать слов.
Толпа журналистов, на мгновение замершая от неожиданности, тут же зашевелилась, их вопросы уже звучали скорее с любопытством и даже уважением, чем с прежним раздражением. Вопросы
Илона, слегка усмехнувшись, вернула телефон, глядя на меня с тем же, что и всегда, спокойным, почти ироничным выражением.
– Учись. Вот так и надо подачки кидать.
– Что дальше?
– я выдохнула, закрывая видео.
– На выходных мы уезжаем.
– Куда?
– Закрытая база на севере области. Там хозяин должен Киру. Нас там не найдут. Едем только мы трое и пара моих ребят – будем вас готовить к совместным будням. Вечером – отдыхать – там такие горячие источники – закачаешься. По телефону говоришь только со мной и с семьей, поняла? И новости не смотри, не надо.
– Илона…
– Слушай меня, ты не кисейная барышня, знаю, но эти кадры…. – она сморщила лицо от отвращения, - гребаная порнуха! Хороший ракурс ублюдки поймали, все как на ладони. Лучше закажи нам всем троим ужин. И себе что-нибудь…. И карточкой Кира пользуйся. Хватит в гордость играть – кто-нибудь да попробует его траты пробить, пусть видят, на что идут его деньги.
– Ах ты сука!
– Да, говорят, - пожала она плечами, снова направляясь к выходу.
19
Когда вечером Илона вернулась, её сопровождал Кирилл — заметно уставший, с осунувшимся лицом и потускневшим взглядом. Казалось, весь день, проведённый в бесконечных переговорах, интервью и холодном сопротивлении массам, вытянул из него последние силы. Его шаги были чуть медленнее обычного, плечи чуть более опущены, но, несмотря на усталость, он всё равно держался с присущей ему сдержанной гордостью.
– Встречай героя, - с порога небрежно сбрасывая туфли, Илона пошла на верх, в свою спальню. – Я отдыхать минут 30, вы – учитесь разговаривать. Агата, шокер нужен?
– Думаю, сегодня обойдемся без него, - пробормотала я, не уверенная в своей готовности оставаться с Кириллом наедине. Банально, не знала, что сказать.
Он помогать не торопился, устало сняв пиджак и, повесив его на плечики в прихожей, почему-то слегка поморщился, как от боли.
Его обычно уверенное выражение лица сменилось чем-то неуловимо мягким и спокойным. Он чуть покачал головой, словно сбрасывая напряжение прошедшего дня, и, посмотрев на меня, пробормотал:
— Извини за вторжение. Сегодня был тяжёлый день для всех нас.
В его голосе звучала непривычная нотка — нечто похожее на искренность,
— Как ты? — спросил он, неожиданно посмотрев на меня, чуть прищурив глаза, будто пытался угадать, что творится у меня на душе.
– Наверное…. Лучше чем ты, - ответила тихо, прислоняясь спиной к косяку в прихожей. – Чай будешь? Поужинаем, когда Илона спуститься.
Кирилл кивнул, чуть расслабившись, и на его лице мелькнула тень благодарности.
— Чай… да, не отказался бы, — тихо сказал он, устало потирая шею.
Я прошла на кухню, включила чайник, и на несколько минут между нами снова установилась тишина, но она уже не была такой тяжёлой. Чувствовалось, что он, как и я, наконец позволил себе немного отдохнуть. Я достала кружки, поставила их на стол, и Кирилл, опустившись на стул, облокотился на столешницу, едва заметно улыбнувшись уголками губ.
Ставя перед ним чашку с чаем я вдруг заметила, что около носа засохли несколько капель крови, а губа выглядела разбитой и слегка опухшей. Внезапная волна противоречивых чувств пронзила меня — жалость, досада, тревога.
– Что с лицом?
– Все в порядке, - хмуро ответил он, отворачиваясь.
Я села рядом с ним и вздохнула, закрывая на несколько секунд глаза.
– Кирилл, если мы хотим выбраться из ловушки, давай попробуем хотя бы говорить.
Кирилл снова взглянул на меня, и в его глазах промелькнуло удивление, смешанное с тем, что могло быть усталой благодарностью. Он отстранился, как будто раздумывал над моими словами.
– Агрессивные переговоры, - ответил он уклончиво. – По объединению штабов.
– Хочешь сказать, - фыркнула я, не удержав усмешки, - это работа моего шефа?
– Его охраны. Да. Мощные ребята.
Кирилл коротко усмехнулся, проводя пальцем по разбитой губе, словно вспоминая недавнюю встречу.
– Что ни говори, за последние сутки я огреб больше, чем за последние десять лет. Видимо – заслуженно, - он чуть потянулся и поморщился. Судя по его позе – досталось не только его лицу.
– Лед прикладывать уже поздно, - помолчав, заметила я , - но можно попробовать.
– Агата, лучше бы ты меня снова шокером ударила, - вдруг с болью сказал Кирилл.
– Даже не надейся, - холодно отозвалась я, доставая из морозилки пакет с замороженными овощами и заворачивая в полотенце. – Держи, приложи к лицу.
Но вместо этого он приложил лед к плечу.
– А с плечом что?
– Лицо они старались не трогать, - усмехнулся он. – Мы ж коллеги, как никак.
– Дурдом… - я снова села напротив него. – Что ты сказал Григорию Владимировичу? О нас?
Кирилл на секунду замолчал, как будто обдумывая, как именно ответить, затем медленно выдохнул: