Игрушка беглецов
Шрифт:
Серьёзный тон, с которым Мелисса произносит эти слова, заставляют удивлённо распахнуть глаза. Девушка замечает мою реакцию. На её щеках выступает румянец, однако Мелисса, преодолевая неловкость, решительно касается моей руки ладонью.
– Я знаю, не стоит этого говорить, – произносит она так тихо, что приходится прислушиваться, хотя мы находимся всего в нескольких шагах друг от друга. – Однако ты способна на большее, чем исцелять животных. Я не прошу тебя выращивать цветы и деревья, но догадываюсь, что ты можешь быть полезна и в другом. Пожалуйста, хотя бы подумай об этом…
Лихорадочный
– Я ни в коем случае не хочу обидеть тебя или поставить под сомнение решения авгуров…
У меня закрадывается смутное подозрение, которое с каждым издаваемым садовницей звуком быстро перерастает в убеждённость, а вслед за ней на меня обрушивается осознание того, как именно она уязвляет и оскорбляет меня…
– … но мне кажется, ты догадываешься, о чём идёт речь… – продолжает Мелисса, посылая мне многозначительный взгляд и ещё сильнее понижая голос.
В груди быстро поднимается волна запретной злости.
Если Мелисса говорила тихо из-за того, что боялась привлечь внимание, то мало боялась. О таком не то, что шёпотом говорить – даже помышлять нельзя!
Только в одном она права: я действительно догадалась, о чём речь, а главное, знаю, кто надоумил вести такие разговоры!
Разочарование жжёт внутренности, и я уже открываю рот, собираясь выдать гневную тираду, но не успеваю ничего сказать, как до меня доносятся шорохи, а спиной я ощущаю движение. Взгляд девушки перемещается куда-то за моё плечо. Она натянуто улыбается, но в её тоне слышится досада, когда она говорит:
– Мне кажется, тебе пора.
Не нужно поворачиваться, чтобы понять, что пришёл тот, в ожидании кого я коротала время в саду. Но больше я не чувствую тревоги из-за предстоящей встречи. Теперь я ощущаю только горечь из-за разговора с садовницей, и даже не пытаюсь скрыть неприязнь, с которой смотрю на Мелиссу, прежде чем порывисто отвернуться от неё и уйти из сада.
* * *
Неприятный осадок маленькими, но тяжёлыми камешками оседает в моей душе. Мы с Фортунатом обошли по кругу всю Аметистовую аллею, однако перебросились всего несколькими фразами. Мы дружим достаточно долго, чтобы даже молчать было уютно, но сегодня всё иначе, и, возможно, истинная причина в том, что я слишком угнетена после разговора с Мелиссой…
Думать о плохом совсем не хочется, тем более, когда вокруг стоит умиротворяющая тишина: после обеда эдемы по обыкновению вернулись в Муравейник, решив отдохнуть час-другой.
Мы почти доходим до нужного места, как внезапно громкий щебет птиц окончательно возвращает меня к реальности, и становится стыдно за то, что я так долго продолжаю погружать саму себя во мрак, а парень всё это время терпеливо ждёт, когда же я успокоюсь. Невольно вскидываю глаза, как будто только сейчас его узнаю, а уже в следующее мгновение возникает ощущение, что я действительно вижу его впервые.
Как и Нона, Фортунат обладает необычной и яркой внешностью, которой может позавидовать любой юный эдем. Вместо волос у
На груди и предплечьях – изящные узоры, едва заметные днём, однако ночью они сияют ярко, напоминая мерцающую паутину, усыпанную росой.
– Авгур Гилар отпустил меня на несколько часов, – предупреждает эдем.
Под внимательным взглядом я замираю, застигнутая врасплох за разглядыванием Фортуната. Хорошо, что он сегодня в рубашке, а не с обнажённым торсом, как любят ходить многие юноши во Фрактале. Правда, полупрозрачная ткань едва ли прячет крепкие мышцы.
Пытаясь скрыть неловкость, я поспешно поднимаю взгляд, и это ошибка, потому что тут же наталкиваюсь на янтарные глаза. Редкий цвет никого не оставляет равнодушным, я не раз слышала комплименты в адрес моего друга, но сейчас с толку меня сбивает не привлекательный оттенок: в глазах пляшут озорные огоньки, а кривую улыбку и вовсе не получается игнорировать.
Мои щёки заливает румянец, когда я догадываюсь, что Фортунату не терпится прокомментировать моё поведение, но он находит в себе силы сдержаться, а когда говорит, то его голос звучит ровно и спокойно, почти как ни в чём не бывало. Почти.
– Мы идём к Гористому венку?
Я с радостью хватаюсь за спасательную соломинку:
– Что ж, когда ещё у тебя будет несколько свободных часов? Стоит потратить их с пользой.
Фортунат кивает.
– Покажешь того, о ком все говорят?
Теперь киваю уже я, а мне ответом служит обаятельная улыбка.
Мы приближаемся к западной части Фрактала, к низине, раскинувшейся у подножья гор. Из-за того, как резко сталкиваются в этом месте ландшафты, уже издалека можно увидеть все главные постройки.
Из-за деревьев виднеется часть домика на опушке леса, где располагается пайдейя – школа для детей. На самом верхнем ярусе – открытая круглая площадка, называемая Главной террасой. На ней проводят общие уроки и собрания для учеников. Другие ярусы скрываются в густой листве, но даже если бы их не прятали кроны деревьев, с такого большого расстояния рассмотреть не получилось бы.
Правее от пайдейи, вдоль гряды, расположились хижины: домик художников – из большого количества открытых и полузакрытых балконов; сооружение круглой формы, похожее на гриб, созданное ювелирами; шатающаяся палатка строителей, обладающая прямыми линиями и запоминающаяся угловатостью; хижина целителей – два небольших домика на дереве.
Мы подходим ближе и теперь видно, что хижина художников окружена паутиной, ведь именно из неё мастера создают одежду и даже украшения. Ставни окон украшены изысканной резьбой, а балконные ограждения густо укрыты плющом.