Игры мажоров. Хочу играть в тебя

Ареева Дина

— Я оплачиваю ей обучение до конца триместра.

— Этот триместр и следующий.

— До конца года.

Они начинают торговаться между собой, не обращая на меня никакого внимания. Внезапно ощущаю на шее чужое дыхание. Оборачиваюсь и отшатываюсь с брезгливостью.

— Выбирай того, кто будет тебя лучше ебать. У меня самый большой член, детка, — ухмыляется Коннор, — не хочешь покататься на нем, чтобы убедиться? Или пососи, попробуй на вкус.

— Саймон сказал, она девственница, Коннор, — обрывает его Райли, — она на такое

не согласится.

Я не краснею, багровею. И от стыда, и от возмущения. Пока сознание не взрывается недоумением.

— Саймон? — я оказывается сказала это вслух. — При чем здесь Саймон?

??????????????????????????И расширяю глаза, потому что она наконец-то распахивается, эта чертова дверь. Пусть дверь, пусть не окно. И пусть это не спецназ, а всего лишь Саймон с Томом, который почему-то без формы, я все равно готова броситься ему на шею.

— Саймон! — восклицаю радостно и подавляю разрастающийся внутри страх. Потому что все идет не совсем так, как я думала. И лица у них такие... И одеты они так же, как все...

— Уже выбрала? — Саймон скользит по мне равнодушным взглядом. Том открыто скалится.

— Саймон? — говорю тише, все еще не веря. Все еще надеясь. И даже когда эти надежды разбиваются вдребезги о ледяные глаза приятеля, я по инерции жду...

— Значит он... — киваю на Тома и говорю шепотом, на большее не хватает сил, — не полицейский?

— Я тебя предупреждал, что ты делаешь неправильный выбор, Мария, — глаза Саймона не просто буравят, они вколачивают меня в стены ледяными кольями. Он поворачивается к остальным. — Давайте заканчивать, чего ждете?

Вдруг со стороны лестницы доносится шум, затем быстрые уверенные шаги, и в гостиную врывается парень в черной футболке и черных джинсах.

— Что за хуйня, Феликс, почему вы собрались без меня?

Несколько раз моргаю, чтобы прогнать застилающую глаза пелену. И сглатываю подступивший к горлу ком.

Хоть он и обращается к Феликсу, но смотрит на меня в упор, а мне хочется умереть прямо сейчас. Потому что в дверях гостиной стоит Никита Топольский.

Глава 22-1

— Я спрашиваю, какого хуя? — темные до синевы глаза опасно полыхают, желваки играют на скулах. Никита выглядит взмыленным и измотанным. И очень злым, таким я его еще никогда не видела.

Зато Феликс не скрывает своего недовольства.

— Так ты на нее не ставил, Кит, с чего нам было тебя ждать? Ты сам сказал, что не знаешь, когда вернешься, а девочка могла в любой момент соскочить.

Мозг цепляется за последнюю фразу. Как это я могла соскочить? Каким образом? А еще то, что Никита на меня не ставил — это хорошо или плохо?

— Я учредитель, как и вы, — Ник зло цедит сквозь зубы, — вы обязаны были сообщить про сбор.

— Ты же только уехал, сказал, что у тебя проблемы с матерью, — отвечает Феликс, — мы потому тебя и не трогали.

— По уставу оповещение

должно приходить всем, — уже спокойнее возражает Топольский. — А я узнаю, что у нас собрание, через левых людей.

— Так ты все равно на них не приходишь, понту тебя звать? — буркает Райли и осекается под его взглядом.

— Тогда, может, ты вернешь обратно мою долю, Фарелл? — буравит его Ник, и тот отводит глаза. — Или слабо?

— С тобой неинтересно играть, Кит, — подает голос высокий парень в углу, имя которого я не знаю. — Опять будешь у всех перед носом своим баблом махать.

— Ну хоть баблом, а не членом, — обрывает его Никита. Парни ржут над понятной только им шуткой, но смотрят на Коннора, который багровеет. А Ник направляется ко мне. Становится напротив и вперяется взглядом. — Я полностью оплачиваю твою учебу, все четыре года, если соберешься поступать на магистратуру. Ты все это время живешь в моем доме и делаешь то, что я скажу. Ты общаешься только с теми, с кем я позволю. Еще я выкупаю видеозапись с сейфом и упаковку с твоими отпечатками.

По комнате проносится недовольный шепот.

— Четыре года? — не сдерживается Уильям. — Нахера она тебе на такой срок, Кит? Да она всем надоест, не только тебе.

Никита бросает отрывисто, не поворачивая головы:

— Не твое дело, Уилл. Вы тут вообще не при делах, ищите себе другую игрушку. Эту я покупаю для себя.

Я смотрю в его глаза и не могу прийти в себя от шока. Что бы Никита ни говорил, он ясно дает понять, что не намерен ни с кем мною делится. И это... неожиданно. Я бы даже могла подумать, что он хочет мне помочь, но его выдают глаза, холодные, как ледяные кристаллы. И голос, от которого по коже идут холодные мурашки, я невольно обнимаю себя руками. Замораживает...

— Ебаный миллионер, — ворчливо хмыкает Коннор и сплевывает.

— Ну что ты смотришь, выбирай, — говорит Райли. — И хорошо подумай, прежде чем влезать в это дерьмо на целых четыре года. Он же больной. Его предыдущая девушка прыгнула с крыши. Оно тебе надо? С любым из нас тебе будет проще и легче.

Опускаю руки. Обвожу всех присутствующих делано равнодушным взглядом. Мне все еще кажется, что сейчас все закончится. Сюда войдут люди — режиссеры, операторы, кто там еще участвует в съемках. Мне со смехом скажут, что это был или розыгрыш, или реалити-шоу. Что я справилась с заданием и теперь могу вернуться в кампус.

Но ничего не происходит, только все пятнадцать парней, с ног до головы одетых в черное, смотрят на меня выжидающе. Их напряженные позы выдают готовность броситься на меня в любую секунду, стоит мне сделать хоть один шаг к спасительной лестнице.

И я делаю этот шаг, только по направлению к Феликсу. Беру из его рук браслет и поворачиваюсь в сторону Топольского.

— Он, — указываю на него браслетом. Мне показалось, или он слишком медленно разжимает сжатые в кулаки руки, как будто у него занемели пальцы?