Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков
Шрифт:
Аннет провела руками по вытянувшемуся в сладкой истоме телу. Мысли о пытках обычно вызывали в ней возбуждение.
Но не в этот раз.
Что-то не то. Неожиданная скованность в движениях, замедленность, странная натянутость кожи. Ощущение, будто ее покрыла непроницаемая оболочка.
Аннет коснулась пальцами щек. Кожа ровная, гладкая, плотная, словно броня.
Через минуту женщина уже стояла перед зеркалом в ванной комнате и разглядывала лицо.
Никаких внешних изменений, если не считать исчезнувших под
Потрогала запястья – камень.
Начавшаяся паника толкнула ее к прикроватному столу, где со вчерашнего дня стояла тарелка с фруктами. Аннет схватила нож и осторожно провела по синеющей вене – ничего! Увеличила давление, резанула наотмашь… С таким же успехом можно было кромсать мраморную статую в парке.
Обезумев от страха, женщина выскочила из комнаты и побежала по коридору.
Клоуны, антре!
Русская, поднявшись наверх за ответами, до сих пор не вернулась.
Как знать, возможно, она нашла куда более приятное занятие, чем задавать глупые вопросы симпатичному и неравнодушному к ней мужчине.
Аннет, сидя на лестнице, отрешенно наблюдала за безуспешными попытками Гаспара Рибо успокоить неизвестно кем ограбленную модницу. В душе не осталось места злорадству над поверженным врагом, там царил страх и обреченность.
Потому что ни толстяк, ни плачущая Сибилла не видят главного. Что за ними внимательно следят два странных полупрозрачных существа, вольготно развалившихся в холле на диване.
Огромный пупс, напомнивший Аннет Малыша Бо из древней японской анимации, и худой, длинный словно жердь, грязный нечесаный бродяга.
– Я не выдержу здесь больше ни минуты! Где это видано: восемь утра, а на рецепции ни души, – гундосила Сибилла.
– Душечка, не волнуйся ты так! Береги нервные клеточки. Форменное безобразие, согласен! Давай спустимся к ближайшей вилле – это в двух шагах от входа в парк и вызовем полицию? – предложил Гаспар и, не дожидаясь ответа, направился к выходу.
Сибилла растерянно оглядела распахнувшийся в порыве гнева халат, но, решив, что нелепый внешний вид соответствует ситуации и более достоверен, – поспешила за решительно шагающим мужчиной.
– Почему-то я уверена, что вам далеко не уйти, – Аннет тяжело вздохнула и перевела взгляд на призраков.
«Малыш Бо» достал из-под дивана огромную военную каску и, натянув ее на голову, стал похожим на Дарта Вейдера из старинной фантастической саги.
Оборванец же незаметно сменил рваный костюм на монашескую рясу, поднялся с дивана, сложил в немой молитве руки.
Оба клоуна, взглянув друг на друга, прыснули от смеха.
Аннет, вцепившись в перила лестницы, затаила дыхание и ждала продолжения.
Несколько мгновений спустя, незадачливая парочка, вопя от страха, влетела обратно, накрепко закрыв за собой дверь. Смертельно напуганные,
Призрачные паяцы, корчась от хохота, сползли с дивана на пол.
Любопытство заставило Аннет покинуть свой наблюдательный пункт на лестнице и спуститься вниз. Проходя мимо диванов, где только что веселились призраки, она с радостью отметила, оба исчезли.
– Почему ты закричал? – дрожа от страха, пролепетала Сибилла.
– Ты первая завопила, словно привидение увидела, – парировал пришедший в себя Гаспар.
– Так оно и было. Монашка из моего приюта. Откуда она взялась? Мерзкая, серая, словно огромная улитка. Разве ты не видел – каменный пол у входа испещрен ее склизкими следами? Она поджидала меня, – голос Сибиллы дрогнул, сползая в истерику.
Гаспар молчал, ничего не понимая.
– А что увидел ты? – спросила у него подошедшая Аннет.
– Ну точно не старую монашку. Около выхода не было никого.
– Так что тебя напугало?
– Не понимаю, как такое возможно. Но весь парк был полон гитлеровских солдат, они сидели в засаде в тисовой аллее, наблюдая за нами, а потом бросились в атаку…
Сибилла отскочила от бледного как полотно Гаспара.
– Ты в своем уме? Какие солдаты?
Аннет, отвернувшись от спорщиков, рассмеялась, пряча слезы.
– Паноптикум глупцов. Один краше другого. Мы пропали.
«Пора!»
Гай окинул грустным взглядом греющийся под утренними лучами солнца парк. Вдохнул запах раскрывшихся бутонов роз. Прислушался к щебетанию птиц. Сколько ему еще осталось?
Сейчас он болезненно воспринимает конечность всего сущего. Очень скоро придет его последний рассвет. Почему он не рад? Еще неделю назад он торопил время, подгонял его. Спешил.
Причина в женщине, внезапно появившейся в его жизни, изменившей отношение к бесконечности, к круговороту перевоплощений. Кто послал ее? Кто наделил способностью одолеть древнейшее заклятие, довлеющее над ним и Викторией, несколько столетий назад скрепленное кровью в сердце Черного Леса. «Быть вместе во веки веков во имя отца Гернунноса и матери Фрейи». Кто вложил в ее уста случайно произнесенные слова любви, прогнавшие Стражей, вернувшие ему человеческий облик?
Только сил у Софи вряд ли хватит. Она лишь заставила его задуматься о возможности навсегда сбросить оковы! Заставила почувствовать разницу. Но и этого оказалось достаточно, чтобы привычный, закованный в вечный лед мир заходил ходуном. Начал рассыпаться. Став конечным, впервые позволил сожалеть о скором уходе, о неизбежной потере, о счастливой жизни, которую мог бы прожить. Прожить как обычные смертные, которым он – недочеловек, лишенный права выбора, – чертовски завидовал, которыми искренне восхищался.