Иллюстрированный атлас мира
Шрифт:
Вскочил Ранаяр, и снова вступил в схватку, отпихивая Ниова. Теперь оба брата боролись за право сразиться с Перивсом. Что-то кричал Авит. Или Клов. Или Цедрог. Все кричали, но они втроём были слишком заняты, чтобы понять, что там они все хотят.
Пелена — та самая, где была Исса — вдруг стала очень реальной. Исса взаправду откуда-то возникла за спиной Перивса в десятке шагов. А позади неё мерещился… дракон? Ниов в удивлении разинул рот. Ранаяр бросился вперёд, Ниов пытался его обогнать. Перивс, ещё не видя, что происходит позади него, не целясь, небрежно рубанул. Ниов крикнул
Боль пришла не сразу. Он успел удивиться своей красной руке и всему левому боку, окинуть глазами арену, амфитеатр и весь Солоккум. Где-то вдалеке мелькнули древесные одеяния Нилии. Кажется, она тоже что-то кричала или плакала.
Рядом брат рванулся на Перивса, который нависал над Ниовом и истерично смеялся. Тут же неподалёку рычал дракон. Из его ноздрей вырывалось пламя. Исса подходила всё ближе. И морда ящера нависала, становилась всё чётче и больше среди клубов поднятой пыли.
Смех Перивса вдруг перешёл в чудовищный ор. Ящер зарычал сильнее — его то ли испугал, то ли разъярил этот ор. Но тут Перивс стал падать прямо на Ниова. Рядом метнулся Ранаяр, но ничего не успел сделать — Перивс рухнул на Пылевого Волка горсткой трухи и пыли. Южанин стал частью Солоккума.
Дракон всё бил хвостом и вырывался из чар Иссы. Видимо, его испугал меч Ранаяра — он кинулся на воина и полыхнул огнём по обоим братьям, задев при этом хвостом Рубинового воина. Один, два, три, четыре… Ещё сильнее полыхнуло огнём. Драконья кровь веками служит Рубиновым.
Всё это Ниов помнил и видел как в дымке. Вокруг всё горело. В последний раз в огне мелькнуло лицо брата.
Кровь мешалась с пеплом и пылью Солоккума. Из всего этого пепелища откуда-то возникла Исса. В её руке блеснул маленький нож. Она опустилась на колени перед едва соображающим Ниовом. Он почему-то спросил Иссу — ту, что была в его видении:
— Да или нет?
Исса — та, странная Исса из реальности, — зачем-то провела по его правой, здоровой руке ножом. Теперь и вторая рука тоже раскрасилась красной полоской.
— Ты что делаешь? — подскочил к ней Авит.
— Дочь моя! — крикнул Цедрог.
Вокруг начали подтягиваться люди. Голоса и фразы смешивались в общий гомон. А он как ненормальный всё спрашивал уже непонятно кого и не понятно о чём:
— Да или нет? Да? Или нет?
Лицо Иссы вдруг возникло очень близко.
— Да! Ты больше не Пылевой Волк, мой Ниов. Ты не умрёшь от драконьего яда!
У него не хватало сил вылавливать эмоции из её интонаций, но показалось, будто сквозь эти пока ещё малозначимые фразы проскользнула тоска.
Ветер налетал волнами, припечатывая Ниова к арене. Ниова? Кажется, его раньше звали совсем не так.
Тёплое дыхание коснулось лица, и прямо над ним хлопнули крылья, которые
Хотелось орать от боли, но сил не было: он только застонал. Дракон, казалось, сейчас вырвет из него куски плоти. Но он поднял его в воздух. Ниов только кончиками пальцев успел коснуться Иссы — и дальше от боли в глазах вначале побежали цветные круги, а потом и вовсе всё потемнело.
Он будто то слышал что-то сквозь полусон-полузабытье, то снова проваливался в какую-то черноту без образов и снов.
Долгий, долгий полёт. Ниов бессильно обмяк в когтях дракона. Ему казалось, что весь остаток жизни — вечность — он проведёт в этом полёте. Наконец стало прохладнее. Появились какие-то звуки. Ручей? Ниов будто вспоминал заново, что это могло быть и как оно звучало. Голоса… Шорох леса.
Дракон разжал лапы — и Ниов мягко приземлился в высокие травы. Глаза открыть сил не было, и он вслушивался в то, что происходило вокруг. Мягкие шаги, возгласы, крики.
— Колдун! Живой… Как ты посмел явиться в этом облике!
Голос казался до ноющей боли знакомым.
— Аварт, не время сейчас. Вылечи его.
И правда, Аварт! Ниов услышал, как аккуратные шаги приблизились.
— Да вы что, издеваетесь оба! Я нанялся ему личным лекарем, что ли? И опять такой трудный случай… — в голосе уже появился научный интерес.
— Трудный. Я бы даже сказал — смертельный. Вылечи его!
— Мы его в прошлый раз еле вытащили. А теперь…
— Я знаю, что ты сделал с моей племянницей. Я готов тебя прямо сейчас прибить. Но я забуду обиду, если вылечишь вот его, — неизвестный голос сделался звенящим, как натянутая струна.
Чьи-то руки его умыли ледяной водой и стали возиться с раной в боку. Лицо и всё тело горело, опалённое огнём. Ниов застонал, с большим усилием разлепил веки и даже, кажется, от этого маленького действия устал.
— Где Исса?
— О, нет! Ты каждый раз будешь ко мне являться с одним и тем же вопросом? На этот раз я не знаю, где твоя Исса! — сварливо ответил Аварт, обрабатывая его рану.
Неизвестный человечек в накидке, чьи развевающиеся полы подозрительно напоминали драконьи крылья, увидел, что Ниов пришёл в себя и радостно подскочил к нему:
— Ты, главное, поправляйся.
— Где Исса?
— А кроме Иссы, ты что-то ещё помнишь? Как тебя зовут?
Лекари сердито посмотрели на человека в накидке, но в допрос не вмешивались.
— Эргон Сиадр.
— Очень хорошо. А как ты оказался в реке забвения, помнишь?
Ниов снова закрыл глаза. Перед глазами пронёсся Враний Пик. И — да, он помнил этого человека, это же волхв Каррам! И Ранаяра помнил. Их дом на берегу Астроны в Кронграде. При мысли о нём на душе заныло посильнее, чем в боку. И Нилия — полуобнажённая Нилия под ивой у Астроны на берегу где-то за городом. И… И служба на южных границах. И — слова Иссы «Ты больше не Пылевой Волк!»
Он больше не Пылевой. Слава звёздным предкам! Кто же он теперь, Эргон Сиадр?