Иллюстрированный атлас мира
Шрифт:
— Эрдиф, не сходи с ума. Подумай об искуплении вины. Ранаяр сам вызвался. Твой род, на нём ведь тоже вина за…
— Ах ты, визгливый детёныш лафатума!
За спиной у него в дверном проёме стали собираться люди. Южане. Опасливо заглядывали слуги, переминались с ноги на ногу часовые и стражники — надо сказать, тоже воины не хуже Рубиновых. Авит поначалу выдохнул с облегчением. А потом вспомнил — Пылевой Волк ведь никому не даст себя ранить безнаказанно. Наверное, так он и пробрался во дворец. Оставил за собой горстки
— Эрдиф, здесь женщины, они ни в чём не виноваты.
Авит почти чувствовал спиной, как в нескольких шагах позади дрожат от страха две и так натерпевшиеся мышки. Он хотел обернуться, хотя бы боковым зрением убедиться, что с ними всё хорошо. Но не смел разорвать нить взглядов с Эрдифом.
— Эти?.. А эта южная… Нокард! — с нажимом выговорил он, — дочь презираемого на Севере рода!
— Она не Нокард. Она Сиадр. Да! — Авит увидел, как ниточка губ Эрдифа изогнулась. — Она жена Эргона Сиадра. Твоего племянника. Такого же, как Ранаяр!
— Ха! Эргон, похоже, правильно сбежал от неё. Сбежал от своего позора!
— Эрдиф, чего ты хочешь?
В дверном проёме мелькнули южные стражи, просто вооружённые мужчины и даже сам владыка Цедрог. А разговор всё, если можно так выразиться, не клеился. И Авит ума не мог приложить, куда надо его вести.
— Это ты всё! Это ты устроил тот поединок! Ну, давай же, напади на меня, мальчишка! — мерзко захохотал Эрдиф, кидаясь на Авита.
— Всё-таки пришёл мстить, — Авит и сам удивился, как спокойно, как обыденно прозвучало это из его уст. Даже с трудом узнал свой голос. В одну секунду он почувствовал себя усталым и потрёпанным.
Эрдиф достал кинжал и провёл им близко от Авита. Тот словно заледенел и так и стоял нерушимой глыбой.
— Давай. Напади на меня. Уничтожь меня. Ты же так ненавидишь меня, заступник рабов!
Авит прекрасно знал, что с ним будет, оставь он на Пылевом хотя бы царапину. В голове всплыло, как корёжился стражник в логове Рессы. И как рассыпался в пыль Перивс у всех на глазах.
Исса и Аргла сзади, казалось, не только дышали, но даже и думали шумно. Авит весь покрылся испариной — будто ледяная глыба вдруг вздумала таять.
— Атакуй! Что же ты?.. Слабак! Хиляк! Только и можешь, что умничать и законы цитировать! — всё шипел Эрдиф, кидаясь на Авита уже с мечом.
Но Авит не вёлся на эти провокации. Он мысленно просил звёзды, чтобы только девушки не выкинули чего-то эдакого в своём стиле. Пусть уж лучше стоят и не привлекают внимания.
— Давай, напади на меня! Ха! Попробуй! — всё кричал Эрдиф ядовито и колко.
Авит стоял и смотрел куда-то мимо него, мимо его острого, злого взгляда из-под косматых бровей. Сказать по правде, в эту секунду
Тогда Сиадр-старший перешёл к делу. Он прислонил меч лезвием к предплечью Авита и медленно повёл вниз. Ткань рубахи разошлась, и кожа не успела обнажиться, как сразу раскрасилась алой полосой. Какая-то из девушек— то ли Исса, то ли Аргла — всхлипнула от ужаса.
Холодящая боль медленно растекалась по телу. Эрдиф не резал сильнее — ему надо было, чтобы Авит отбивался и нападал. Но Исса была права — он слишком много успел впитать в себя от Ниова. Вот и сейчас он стоял, совсем как Ниов в Солоккуме, и добровольно приносил себя в жертву. Хотя бы пусть даже ради всего нескольких мгновений жизни этих двух перепуганных мышек позади себя.
По лицу Авита по каждой мышце пробежалось напряжение, но он продолжал стоять. Эрдиф, этот зверь, теперь вёл меч вверх, углубляя рану. Аргла не выдержала, подскочила к нему и с плачем повисла у него на руке. Дурочка, хоть бы о ребёнке подумала!
Он отмахнулся от неё, и она бы упала, если бы не Исса. Она подхватила её, и обе они по стенке ускользнули в сторону коридора. Авит и Эрдиф же продолжали свою, с позволения сказать, дуэль. А как биться с Пылевыми? Они созданы, чтобы побеждать.
Когда рука уже онемела, а на пол накапало прилично крови, у Авита начала кружиться голова, и он сосредоточил все усилия на том, чтобы оставаться в сознании. Не хватало ещё грохнуться в обморок, как девица! Он глубоко дышал, чтобы хоть на чём-то сосредоточиться. Хоть бы уже рубанул — и конец!
Авиту казалось, что они так простояли сутки, а может, даже года. Наконец из проёма одним прыжком на спину Эрдифа напрыгнул безоружный Клов. Меч, весь в крови Авита, отлетел в сторону. Подскочили другие южане и вместе скрутили Пылевого Волка. Тут подошёл и Цедрог:
— Если на свете есть справедливость, то воистину — это её миг!
— Ха! Что ты мне сделаешь? Муж рабыни, отец рабыни, ты плодишь только рабство и ничтожество!
Цедрог не дрогнул, только презрительно бросил:
— Справедливость свершу не я. Суд. Тебя будут судить.
— За что? За убийство рабыни? Ха!
— За убийство королевы.
Цедрог задумался, провалившись в своей памяти в давние и очень дорогие ему времена, и лицо его в этот момент сделалось одухотворённым и светлым.
— Меня никто не смеет казнить и при этом выжить! Я Пылевой Волк.
Долго молчал южный владыка. Никто не смел и шевельнуться. Даже Авит стоял, опершись на спинку дивана, и ждал, хотя ему казалось, он вот-вот рухнет. Цедрог обошёл кругом того, кто когда-то убил его жену. Потом спокойно удалился. Проходя через дверной проём, он сказал тихо, но так, что это разнеслось, казалось, по всему дворцу.
— Вот для таких случаев на суде и присутствуют чернодухини. И обитатели Чёрных кряжей.