Иллюстрированный атлас мира
Шрифт:
Она закрыла глаза и вспомнила свой первый шаг на этом пути. Его безвольное тело в Леде. Прекрасный воин, уничтоженный любовью, собственными амбициями и убитый драконом и водой Леды. И в тот миг, израненный, почти мёртвый, он был прекрасен. Даже стихия забвения подчинилась ей — и она ни на секунду не сомневалась, что у неё получится спасти его. Сомневаться было тогда просто некогда.
Она единственная из живущих победила воду забвения. Чего ей бояться теперь?
— Дядя, что мне делать?
— Вопрос не в том, что делать. Вопрос, готова ли ты это сделать.
Исса вопросительно посмотрела
— Ведь надо, чтобы Ранаяр победил. Справедливость должна побеждать.
— Значит, Перивс должен умереть, — гневно сказала Исса. Она вспоминала, как он требовал рабыню, и как плакала Мирта. И как презрительно он принимал Ниова, северян, да и саму Иссу. И как непростительно он порочил память матери.
— Ты готова к этому?
Она была готова только к одному. Чтобы этот невыносимый день уже хоть как-нибудь закончился.
Летняя жара шла на спад, и Ниову стало легче. Нога ныла не так сильно, лихорадка отступила. Он чувствовал себя сильнее и моложе, почти как на Севере. Переход верхом в Солоккум дался ему проще, чем он думал. На подъезде к огромному месту судилищ и игр Ниов озабоченно переглянулся с Авитом и Кловом. Огромная толпа напоминала гомонящее пыльное море. Беглые рабы, свободная прислуга — все, кто пришел, тянули к ним руки.
— Защити нас!
— Вы нас не бросите?!
— Свободу нам!
— Мы не скот!
Клов нахмурил брови. Справа от него шла ещё одна лошадь — на ней ехала Мирта. Когда она увидела толпу своих соплеменников, она вскрикнула и чуть не упала. Клов подъехал к ней вплотную и взял поводья её лошади. Рабы в своем море надежды и отчаяния могли запросто стащить девушку вниз и растерзать её — просто за то, что она уже свободна. Рука Клова на всякий случай потянулась к ножнам.
Цедрог в открытой повозке церемонно ехал впереди, делая вид, будто не знает чужеземцев. Вместе с ним ехал и Перивс.
Ранаяра, Арглы и Гилта не было видно. Ниов боялся, что он струсил и передумал.
Когда Ниов въехал в Солоккум, на него нахлынули воспоминания о стене Кронграда. Солоккум — такой же древный исполин, чьи камни помнят сотни поколений рабов и господ. И точно так же рядом был Авит. Ниов перехватил взгляд юноши. Тот улыбнулся и снова поднял взгляд на громадную постройку. Ниов спросил:
— Помнишь Кронград?
— Да, да, это как стена Кронграда. Только более древняя.
— И жаркая. И пугающая. — угрюмо заметил Ниов, отвернувшись.
— Нет, более величественная. И мудрая. И… И ещё…
— Мудрая? — фыркнул Ниов.
— Знаешь, здесь, на Юге, всё какое-то древнее и мудрое. И этот Солоккум тоже. И чем южнее, тем загадочнее и древнее. — Авит понизил тон до шепота. — Знаешь, я хотел бы остаться здесь подольше и изучить Юг подробнее.
Ниов закатил глаза. Авит всё-таки неисправимый зануда! Скорей бы в Белую Долину, поближе к Кронграду. В лес, к траве и Астроне. На свежий воздух из этого пыльного плена. Правда, теперь он сильно сомневался, что доживёт до этого счастливого возвращения.
Изнутри Солоккум был пугающе огромен. Посередине был деревянный помост с бурыми пятнами — нетрудно было понять, что это за пятна и зачем он был нужен. Прямо напротив ворот, куда въехал Ниов,
Но что это была за скала? Это был исполин внутри исполина. У скалы было две пасти — две пещеры. Вернее, верхняя «пасть» состояла из множества отдельных выемок в скале, будто гнёзд ласточек на берегу реки. Неясно, были ли они рукотворными. Но над оформлением входов потрудились искусные камнерезы — нижняя часть была украшена изображениями ящеров. Вход в большую, нижнюю пещеру был вровень с ареной. Ниов долго искал взглядом ступени или переход, который бы вел к верхним пещерам. Там было видно какое-то копошение, но разглядеть ничего было не возможно.
Вокруг, за оцеплением конвоя, толкались и шумели простолюдины. Они спешили рассесться по местам в амфитеатре. Свободные — торговцы, ремесленники, слуги — занимали места получше, отпихивая рабов. Но невольников было втрое больше — поэтому они пришли удостовериться лично, что их рабству сегодня придет конец. Вероятно, это были те, кому незаметно удалось ускользнуть с кухонь, подсобок и других мест, куда нечасто заглядывают надзиратели.
Цедрог спешился, вслед за ним — Перивс. Ниов оглядывался, пытаясь понять, куда надо деваться дальше. Было много всадников на конях с богатой сбруей, носилок — аристократия Дайберга явилась защищать свои права. Несколько серых носилок с гербом — это прибыли законоохранители. Сзади показался ещё один экипаж. Клов пихнул Ниова и Авита и кивнул в сторону новых гостей. Из них резво выпрыгнул Ранаяр, потом с его помощью спешились поочередно Гилт и Аргла. Гилт решительно подошел к владыке, тем самым обозначив, на чьей он стороне.
Ранаяр кивнул Ниову. Наверное, стоит слезть с лошади. У Ниова не вышло спешиться так же изящно, как у Авита с Кловом — он полетел вниз, как мешок с соломой и едва удержался на ногах.
Он не успел перекинуться словом с братом — раздался крик глашатаев:
— Приветствуйте владыку Кронграда, Белой долины и Дубовья! Летислав Кронос!
Знать закопошилась, занимая места и выбирая пафосные позы для встречи северян. Ниов наспех вытер вспотевший лоб и ладони. Покосился на Ранаяра. Он облачился в форму Рубинового — и Ниов почему-то почувствовал гордость за младшего брата. Тот заметил его взгляд, усмехнулся и кивнул Ниову. Ранаяр оставался спокойным и суровым. Чего нельзя было сказать об Аргле — своевольная, но беспомощня птичка трепыхалась возле Ранаяра. Еще бы, ведь сейчас появится…
Нилия! За спешившимся Летиславом выскользнула из экипажа принцесса — словно сам Север дохнул ароматами увядающего леса, родниками, бегущими к Астроне и зябкими ветрами с берегов Вежур. Ниов был поглощён этими образами Севера, глядя на них сквозь принцессу. Только когда она кокетливо вздернула уголки губ, Ниов оттаял и очнулся. Оказывается, засмотревшись на неё, он даже не поклонился северному владыке. Он поспешно исправил эту оплошность.
Летислав выразил свое почтение южному владыке и его наследнику. Ниов с удовольствием отметил, как Цедрог недовольно сморщился. Теперь ему не сойдет с рук травля приезжих — явились покровители, которые раздуют стычку до настоящей войны при любом раскладе.