Иллюзия любви
Шрифт:
Глава 18, где Аделаида попадает в Версаль
Корсет утянули так, пряча беременность, что Аделаида с трудом могла вдохнуть. Платье ее было великолепно, и она стояла перед зеркалом, как кукла, боясь пошевелиться и потерять сознание от чуть большего вдоха. Белый шелк был расшит розочками, а живые цветы, подколотые к ткани, казались частью узора. В волосах у нее тоже были розы, которые придавали свежести модной прическе.
Она попадет в Версаль! Аделаида не верила сама себе. Мечтала ли она о такой чести? Нет, даже не смела мечтать. Что может связывать деревенскую девочку, а потом
— Вы великолепны, — Рауль склонился к ее руке и глаза его вспыхнули, — я женился на самой красивой женщине Франции.
Аделаида сдержала смех. Все же, возможно, нужно ослабить корсет, иначе она рискует лишиться чувств прямо перед Его Величеством. Но тогда платье не сядет идеально по фигуре, а служанкам придется еще пол часа подкалывать его булавками, чтобы скрыть недочеты. У нее и так слишком широкая талия, чтобы так рисковать.
— Спасибо, — она чуть сжала его руку, — я счастлива быть вашей женой.
...
Верительные грамоты, конечно, только предлог. Рауль смотрел на Аделаиду, стараясь держать себя в руках. Его Величество пожелал увидеть ее, и, он чувствовал кожей, что попал в ловушку. Грамоты могли ему прислать. Могли вызвать его одного, хорошо зная, что Аделаида беременна. Но пригласили их обоих, несмотря на ее интересное положение.
Восторг его молодой жены, когда она шла по дорожкам версальского парка, любуясь дворцом и фонтанами, не поддавался описанию. То, что было ему привычно и давно стало обыденностью, ей казалось верхом совершенства. Да, это было верхом совершенства. Он скучал по изяществу линий и продуманным до мелочей интерьерам, когда бывал в отлучке. Но Аделаида вся светилась, будто только этой самой красоты достаточно, чтобы сделать ее счастливой.
Версаль принадлежал королю, и Рауль впервые подумал, что именно дворец и является ловушкой... Золотой клеткой с распахнутой дверцей, из которой ни одна попавшая в нее птичка не желает улетать, предпочитая свободе золотые прутья. Если... он побледнел, только представив это... если Аделаиде предложить апартаменты в глубине сада, или комнату во втором этаже с будуаром, с балконом, с хрустальными люстрами и кроватью с вызолоченными ножками... возможность посещать все балы и танцевать с королем, останется ли она ему верна?
Благодаря Небеса и Мари-Анну за то, что он скоро окажется на корабле и увезет свою жену как можно дальше от этого места, Рауль с трудом сдерживал страх и ревность. Он увезет ее даже против ее воли. Пусть плачет и сопротивляется. Рауль сжал губы. Аделаида так легковерна и падка на красоту. Сможет ли она устоять перед настоящим искушением?
— Что бы вам ни говорили, Аделаида, — он остановился и поднес к губам ее руку, хотя ему безумно хотелось поцеловать ее в губы, — всегда помните, что я люблю вас, — проговорил он.
Аделаида улыбнулась.
— Я всегда помню об этом, Рауль, — сказала она.
— И обещаете помнить, даже если вам будут
Аделаида удивленно смотрела на него. Хотелось схватить ее и бежать как можно дальше из этого места. От этой золотой клетки, которая уже готова была поймать его птичку.
— Конечно, Рауль. Я же вас люблю. Как можете вы подозревать меня в подобных вещах?
Она смутилась, вспомнив, как однажды уже поверила в наговоры на него.
— Я люблю вас, и никаких других мотивов жениться на вас у меня не было, — он сжал ее руку так, что сам понял, что причиняет ей боль.
Аделаида аккуратно отобрала руку.
— Вы давно убедили меня в этом, — сказала она, — и, пожалуйста, не переживайте за меня. Я не так глупа, чтобы снова попастьяся в эту ловушку.
Щеки ее мило вспыхнули, и желание бежать как можно дальше от этого места стало невыносимым.
Тут к ним подошли его знакомые, и он представил Аделаиду. Потом они долго ждали в приемной, и Аделаида обмахивалась веером и болтала с новыми знакомыми, а Рауль думал, что сумеет спасти ее в любом случае. Нужно только получить эти чертовы грамоты, а потом уйти как можно скорее и со всей возможной скоростью отправляться в провинцию к мадам де Новелье, где Аделаида сможет делать вид, что плохо себя чувствует и никого не принимать, а он расставит охрану по всему периметру дома, пока ребенок не родится. Как только Аделаида оправится от родов, он увезет ее туда, где никто не сможет ее у него отобрать. А потом... а потом пройдут годы, счастливые годы с Аделаидой, мир поменяется, и возвращение в Версаль будет уже совсем другим.
В приемной мелькнула знакомая фигура, и Рауль повернул голову, отрываясь от своих мыслей. Перед ним стояла служанка Анны де Гравье с запиской в руке. Аделаида подняла брови, но он легко коснулся ее запястья.
— Я сейчас вернусь. Не переживай.
Анна ждала в маленькой каморке в конце длинного коридора. Красивая и утонченная, она казалась какой-то неземной, нереальной. Идеально уложенные волосы спускались локонами на белоснежную грудь, чуть прикрытую вишневым атласом. Губы тоже были вишневые, зовущие.
— Наконец-то! — она протянула к нему руки, и Рауль вынужден был обнять ее и приникнуть к ее губам, — я так ждала тебя!
Он отстранился, чувствуя, что не совсем забыл ее. Она его еще влекла, и запах ее духов кружил голову.
— Моя жена тут. Не хочу устраивать скандал прямо в приемной короля. Скажи, что ты хотела, остальное отложим на потом.
Глаза ее, похожие на глаза лани, сияли. Полумрак, царивший в маленьком помещении, делал Анну еще более красивой.
— Я мечтала о встрече столько дней! — зашептала она, — я так соскучилась! Тут никого нет!
— Анна, все видели, как я ушел, и я уверен, что видели, куда я зашел!
Она провела рукой по его плечу, спустила руку на грудь.
— Ла Турнель уговорила короля отправить тебя на острова на пять лет, — сказала она, — но я не перенесу разлуки! Нужно... твоя жена скоро родит и сможет развлекать Его Величество. Я позаботилась, чтобы король был заинтересован в твоем присутствии тут, в Версале.
Рауль сдвинул брови, не забывая сделать радостное лицо, хотя сердце его сжалось.
— Тебе вручат верительные грамоты, но потом... Можно это переиграть. Приходи завтра ко мне, я буду очень ждать и расскажу, что придумала.