Иллюзия любви
Шрифт:
— Нам срочно нужен доктор! — сказала она, — пошлите за доктором!
Аделаида попыталась вырваться из рук Рауля, который что-то шептал ей, добавляя к боли телесной боли душевной. Она сквозь боль видела его лицо, напряженное и совершенно белое. Он гладил ее волосы, но она совсем не понимала слов. Нужно было сползти с этого проклятого ложа, и Аделаида отбивалась от рук, что держали ее. Схватки были все чаще, простыни пропитались кровью, а доктор все не шел. Она кричала и извивалась, пока в какой-то миг Анна не бросилась
— Ребенок, ребенок! — закричала она в панике, и ребенок появился у нее в руках, красный, весь в крови, и очень маленький.
Тут в комнату вбежал доктор, который засуетился, разбрасывая свои инструменты, а за ним вбежала пожилая женщина, которая отняла ребенка у Анны и стала дуть ему в рот, одновременно производя какие-то манипуляции. Ребенок пискнул, женщина вместе с доктором стали суетиться рядом с ним, а Аделаида все пыталась сползти с ложа измены. Но силы покинули ее. Она закрыла глаза и провалилась куда-то в темноту, услышав напоследок чужой голос, который провозгласил:
— Девочка, месье. У вас дочь.
Глава 25, где Аделаида не может согреться
Мир медленно качался, когда Аделаида открыла глаза. Все было серое. Знакомая комната, та, что она занимала в доме своего мужа, казалась чужой. Пылал камин, но Аделаида дрожала от холода.
— Мадам, вы очнулись! — радостно воскликнула какая-то женщина.
Аделаида медленно повернула голову, вдруг вспомнив все. Как вспышкой молнии мир озарился кровавыми цветами.
— Моя дочь! — Аделаида с трудом поднялась на локтях, — где моя дочь?
— Она спит, спит... — заверила ее женщина.
Дверь отворилась и на пороге появился Рауль. Аделаида отпрянула от него, будто в комнату ворвался сам дьявол.
— О, месье, мадам только очнулась, — незнакомая женщина поднялась на ноги, — она очень слаба...
Аделаида попыталась подняться. Нужно было бежать из этого дома, бежать, схватив ребенка, но она не могла даже ходить.
— Пожалуйста, полежите, мадам, сейчас придет доктор!
Женщина ушла, а Аделаида в ужасе смотела на приближающегося к ней Рауля. Перед глазами стояла другая комната, чуть освещенная светом свечей, и двое в постели.
— Вы же любите меня, Рауль, — слышится ей голос Анны.
— Конечно люблю.
Аделаида пытается подняться, чтобы бежать. Но мир качается. Мир кажется таким серым и страшным, что расплывается у нее перед глазами.
— Не троньте меня! — кричит Аделаида, но ей только кажется, что она кричит. Губы ее тихо шепчут его имя.
— Аделаида, вам нужно спать, — говорит он, и ей кажется, что за спиной его появляются огромные черные крылья.
От ужаса Аделаида зажмуривается сильно-сильно, сердце ее заходится, переходя на бег, и дыхание срывается, увлекая ее в темноту.
...
Девочка умирала. Она угасала медленно,
...
Из окна, около которого сидела Аделаида, лился яркий свет, делая ее еще более хрупкой, тонкой и бледной. И только волосы, тоже потускневшие и какие-то безжизненные, как и она сама, сияли в солнечном потоке, как золотой нимб.
Аделаида была в белом платье. Она сидела, сложив руки на коленях и опустив глаза. Казалось, вся жизнь вышла из нее, и теперь она — просто уставшее безвольное тело.
Рауль боялся войти. Боялся посмотреть ей в глаза. Если до этого, все бесконечные дни, когда она была между жизнью и смертью, он приходил постоянно узнать, как у нее дела, не нужно ли чего, то сейчас он пришел просто так. Чтобы просто увидеть ее.
Услышав шаги, Аделаида подняла глаза и посмотрела на него совершенно без всякого выражения. Лицо ее было бесстрастно и похоже на застывшую маску.
Он все же вошел, и теперь стоял перед ней, не зная, что сказать. Аделаида тоже молчала.
— Что мне сделать, чтобы вы простили меня? — спросил он тихо.
Аделаида смотрела на него не отрываясь.
— Ничего. Ничего не надо делать. Я вас не прощу. Мне нечего вам прощать, — она помолчала, но потом заговорила вновь, — я ошиблась сама. Я столько времени гналась за миражом, что поверила в него. Я придумала вас для себя, хотя я хорошо знала, кто вы. Мне говорили, — она улыбнулась, но улыбка тут же пропала с губ, — но я не хотела верить.
Он опустился на колени перед ней.
— Я никогда не ошибался так сильно, — сказал он, — я никогда не был так наказан за ошибку. За глупость. Я клянусь вам, что соврал Анне.
— Зачем? — удивилась она.
— Я... хотел оправдаться перед ней, хотел показать... Аделаида, не заставляйте меня говорить этого вам, — он замолчал, но Аделаида тоже молчала, поэтому он продолжил, собравшись с мыслями, — я не хотел, чтобы о моих чувствах знали при дворе. Я боялся за вас. Я не мог ей признаться, что влюблен в вас.
— Если бы вы меня любили, вы бы не пошли к ней, — Аделаида опустила голову, — вы бы сказали ей при встрече, что любите другую. Но я не виню вас. Я сама придумала вас. Наделила всеми нужными мне качествами. Я знала о вас все. Но я не хотела замечать очевидного, — она закрыла глаза и из под ресниц заструились слезы, — только это очень больно, за одну минуту из иллюзии упасть в реальность.
Она закрыла лицо руками, но не всхлипнула. Рауль попытался обнять ее, но Аделаида отпрянула от него, как от чумного: