Император гнева
Шрифт:
Но он не монстр.
Поэтому, когда его рука скользит вверх по задней поверхности моего бедра и по заднице, я не вздрагиваю и не прижимаюсь к нему. Не отгораживаюсь и не отступаю.
Я принимаю это.
Вдыхаю его.
Позволяю теплу его прикосновений и обжигающему взгляду впитаться в кожу и воспламенить меня.
Большая рука Кензо обхватывает мою ягодицу. Лицо вспыхивает от смущения, когда он широко раздвигает меня, и я чувствую прохладный воздух между бедер.
— Что… — Мой голос дрожит. — Что ты…
—
Его рука скользит между бёдер, и я сдерживаю стон, когда один из его пальцев дразняще скользит по моим губам.
— Разве это не так, — тихо говорит он.
— Я… я…
— Скажи это.
Я вызывающе качаю головой.
— СКАЖИ это, — рычит он.
Я замолкаю.
— О… она твоя, — наконец бормочу, чувствуя, как жар приливает к лицу.
Кензо мрачно усмехается.
— Кто она?
— Моя… — Я сглатываю. — Моя… вагина.
Он тяжело вздыхает.
— Принцесса, принцесса. Ты можешь придумать что-нибудь получше.
Я вскрикиваю, когда он небрежно шлепает меня по заднице, отчего кожа вспыхивает огнем и жаром. Он проделывает это снова с другой половиной, заставляя меня кипеть и извиваться от желания. Чувствую, как Кензо достает что-то из кармана. Затем его рука скользит обратно между слегка раздвинутых бедер, дразня мою влажность.
— Что ты…
Я всхлипываю, прикусывая губу, когда чувствую, как что-то твердое и упругое входит в меня. Мои глаза закатываются от удовольствия, когда он погружается глубоко, и только тогда я понимаю, что он U-образной формы. Один конец упирается в мою точку G, а другой — в клитор.
Все мое тело начинает дрожать.
Я слышу щелчок нажимаемой кнопки.
О, ЧЕРТ……
Игрушка начинает посылать вибрации, распространяющиеся по телу подобно приливным волнам. Это почти чересчур интенсивно, но едва ли не невыносимо. Я пытаюсь сдержать стон, но не могу сдержать громкий крик удовольствия, когда пульсирующее урчание у моего клитора и в точке G уносит меня в бездну.
— Сейчас, — мрачно бормочет Кензо, перекрывая вибрирующий гул, превращающий меня в лужицу у него на коленях. — Давай попробуем еще раз, хорошо? — Он сильно шлёпает меня ладонью по заднице, заставляя вскрикнуть от удовольствия. — Скажи это.
— Она… твоя! — Я задыхаюсь, цепляясь за его мускулистые бедра и извиваясь на них.
— Кто? Старайся усерднее.
Мир тает, когда у меня отвисает челюсть.
— М-моя… киска! — Я хнычу.
— Является?
— Твоей! — Я громко скулю, когда волны обрушиваются на меня.
Не могу поверить, что говорю или делаю это. Я не “подчиняюсь”. Никогда никому не подчиняюсь. Но прямо сейчас я жажду этого. Отчаянно нуждаюсь в этом.
Пульсация игрушки — это весь мой мир. Удовольствие — это все, что я знаю. Его большой палец скользит
— Так приятно и влажно, принцесса, — рычит он.
Его большой палец выскальзывает с мягким хлопком. Затем я чувствую, как он медленно отводит руку назад…
Теперь его палец дразнит мою попку.
Боже…
— Кензо, я не…
— Я не помню, чтобы спрашивал твоего мнения или разрешения, принцесса, — бормочет он.
Громко стону, когда его влажный большой палец обводит край моей тугой дырочки, а затем внезапно проникает внутрь.
Чёрт возьми…
Чувствую, как что-то ещё упирается в мои губы. На мгновение мне кажется, что это его второй палец. Но когда он вводит его внутрь, то понимаю, что это еще одна резиновая игрушка, хотя ее форма отличается от той, что пульсирует у моего клитора и точки G.
— На твоем месте я бы сделал это по-настоящему приятным и влажным…
Я хнычу, постанывая, когда провожу языком по игрушке, покрывая ее слюной. Он вынимает ее у меня изо рта, а его большой палец погружается глубже в мою попку, а затем осторожно выскальзывает наружу.
Игрушка дразнит мою заднюю дырочку, и мои глаза расширяются.
— Кензо…
Без предупреждения, без спроса и без каких-либо предисловий он засовывает маленькую игрушку мне в задницу.
Блядь.
Я мычу, ноги дрожат, а пальцы на ногах поджимаются в воздухе. Анальная пробка погружается в меня, расширяясь до такой степени, что я подавляю стон, прежде чем она внезапно снова сужается до расширяющегося основания, упирающегося в мое кольцо.
Она была у меня во рту. Я знаю, что она довольно маленькая. Но, чёрт возьми, кажется огромной внутри.
— Интересно, — бормочет Кензо.
Из моего горла вырывается сдавленный стон.
— Ч-что?
— У тебя никогда никого не было здесь, да?
Он прав.
— Нет, — хнычу я. Я стону, когда он хватает обе игрушки за выступающие части и осторожно вводит их в меня и вынимает, словно трахая обе мои дырочки одновременно. Мои глаза закатываются, а рот приоткрывается. Ногти впиваются в его крепкие мускулистые бёдра, пока я цепляюсь за него и стону от удовольствия.
— Когда-нибудь я с удовольствием растяну эту маленькую дырочку, — рычит Кензо. — Но сначала ты встанешь на колени.
— Ч-что?
Он наклоняется, его губы оказываются рядом с моим ухом.
— Ты встанешь на колени и проглотишь каждый сантиметр моего члена, как хорошая шалава.
Как будто кто-то вылил мне на голову ледяную воду и потушил огонь, который грозил поглотить меня.
Ты такая хорошая шалава, Анника. МОЯ маленькая шалава.
Мгновенно — и я действительно имею в виду мгновенно — все мое неистовое желание угасает, когда воспоминания о позоре, темноте и жестоком обращении выходят на передний план моих мыслей.