Императорский отбор, или Его строптивое счастье
Шрифт:
«То я бы никогда не познала радость материнства».
Мысль горчила. Ровно в той же степени горчила и мысль о том, что ее истинный не заслужил такой сомнительный «подарок», как супруга, влюбленная в другого.
«После бала – прочь из дворца. Любым способом». Это решение было принято давно, но сейчас оно окрепло. Утвердилось.
Чтобы не наговорить лишнего, Хестер встряхнула перчатки и решительно натянула левую.
В ту же секунду все ее тело прошила волна острой боли. На глазах вскипели слезы, а сознание… Сознание будто раздвоилось. И та Хестер, что чувствовала
– Смотри внимательного, второго показательного раза не будет. Запомни все моменты, которые не поняла и, когда будешь оставлять в шкатулке частичку своего сознания, учти это.
– Кто вы? – руки Императора окутались пламенем.
– Я? Я – Хестер Мерех Аргеланд,- с достоинством ответила другая. – Ваш вопрос в том, какая я по счету. Так вот я – вторая. Она – третья. Будет умницей и этот безумный круг прервется. Будет как я – проживет странную жизнь и умрет, осознавая, что не выполнила своего предназначения.
10.7
– Живым – живое, мертвым – мертвое,- медленно проговорил Император и пламя на его руках выцвело, подернулось сединой.
– Даже так? – другая с интересом посмотрела на огонь,- давно таких магов не приходило в наш мир. Это пламя выжжет меня, мой император. Но как тогда она научится очищать мир от скверны?
А Хестер вдруг поняла, что может двигаться. И она подлетела к Даррену и положила руки ему на плечи:
– Пусть делает.
Император вздрогнул и, убрав пламя с правой руки, положил свою ладонь на прозрачную руку Хестер:
– Это ты? Хестер? Как ты?
– Ей очень больно, мой император,- с бесконечной грустью проговорила другая. – Я помню, как была на ее месте. Будто под кожей скребут тысячи игл. Это из-за того, что ее тело заняла чужая душа. Ну, не душа, ошметок.
– Ты это я? – несмело спросила леди Аргеланд.
– Да не приведи боги,- ужаснулась другая,- нас назвали одним именем, у нас один и тот же дар, но такой же дар приходил и к той, что унесла шкатулку из семьи. Не помню ее имени из принципа. Итак, следи за магией. Жесты и движения рук не имеют никакого значения.
Другая не дрогнувшей рукой открыла ящик полностью. И Хестер ахнула – тело Горма было нетленно.
– Это остатки защиты, что дарует Вместилище. Он думал, что его защищает эта гадость, но на самом деле это были мы. До его визита на остров мы спали – не он настоящий наследник, потому и не достоин защиты.
– Вы бросили его? – ахнула Хестер. – Вы позволили его замучить до смерти?!
Другая посмотрела в глаза леди Аргеланд:
– Я не полноценная душа, даже не слепок личности. Я подчиняюсь Вместилищу. Есть вбитые, выписанные кровью правила – защищать только наследницу. И оберегать временного владельца, если наследница еще не родилась.
С этого момента другая больше не произнесла ни слова. Она вскинула руки над телом Горма и позволила тьме обмотаться вокруг ее напряженных, укрытых кружевом пальцев. Затем она резко сжала кулаки и дернула на себя. Тьма оторвалась от тела и за секунды растворилась.
«Не смотреть на жесты, смотреть на магию», напомнила себе Хестер. «Потому что движения совершенно нелогичные».
Через несколько секунд удалось увидеть, что другая выпускает немного родной силы леди Аргеланд. И именно к этой силе тянется чернота. А после другая втягивала силу обратно, а за ней увлекала и черноту.
– Я слаба,- проговорила другая,- ты намного, намного сильней. Если бы это я была настоящей, то на очищение такого вот зараженного тела ушло бы не меньше трех часов. А сейчас… Сейчас я закончила.
Она сняла одну перчатку и подняла руку:
– Они пьют твою кровь. Тебе всегда будет больно, но не так сильно, как сейчас. Да и второй раз надевать их уже проще. Прощай. И если будет дочь – не называй ее нашим именем, пора бы уже оставить это имя прошлому.
Другая бросила перчатки в раскрытую шкатулку, а по и без того измученной Хестер как будто ударили плетью.
В ту же секунду она осознала себя сидящей на полу. Плечи были укутаны императорским плащом, а в руках…
– Откуда горячий шоколад? – сорванным, хриплым голосом спросила Хестер.
– Украл,- страшным шепотом ответил дракон,- но оставил свои запонки. Думаю, это не совсем украл, верно?
Леди Аргеланд не знала, как отреагировать – сил ни на что не осталось. Она просто сидела привалившись к Императору, цедила сладкий горячий напиток и думала о том, что Горм был обречен с момента их встречи.
– Мы никогда не узнаем, сам ли он вырезал эти цифры на своей руке,- сказала вдруг Хестер. – Может, его взяли под контроль и заставили это сделать.
– Именно поэтому древние артефакты не принято лишний раз тревожить,- проговорил Император. – Слишком своенравны, слишком свободны.
– И запредельно сильны.
– И запредельно сильны,- согласился дракон. – Я доставлю тебя в комнату и прикажу не беспокоить до завтрашнего дня.
– Спасибо,- кивнула леди Аргеланд и отпила еще один глоток горячего шоколада,- только, кажется, я не могу встать. Даже на это нет сил.
– Хорошо, что это была лишь частица сознания,- проворчал дракон и подхватил Хестер на руки,- к вечеру ты будешь чувствовать себя лучше. И я… Я бы хотел кое-что с тобой обсудить.
И леди Аргеланд догадывалась что именно. Сможет ли она очистить зараженные земли. Что-то подсказывало, что на такой объем эти перчатки не рассчитаны.
«Не попробую – не узнаю», решила она и прикрыла глаза, пережидая момент перемещения.
10.8
Даррен Алькор Тиварран Элеарский,