Империя статуй
Шрифт:
Я опустила руку на его голову, ласково провела пальцами по волосам, касаясь щеки и останавливаясь на шее. Обхватив меня за талию, он прижался лицом к моему животу, и горячее дыхание, которое обжигало кожу даже сквозь ткань платья, распространяло по телу сотни приятных мурашек. Но я не желала успокаивать дитя — для исполнения плана мне требовался мужчина — и, присев осторожно перед Вестмаром на корточки, я обхватила его лицо ладонями, заставляя посмотреть себе в глаза. Он желал, но не был достаточно пьян, чтобы действовать уверенно. Некая стена, возведенная предками и укрепленная им самим, твердила о неправильности ужасного союза,
Скользя руками по его шее и спине, я чувствовала напряженные мышцы. Попытка дойти до кровати могла разрушить его иллюзию вседозволенности, поэтому, не прерывая поцелуя и позволяя чужому языку касаться моего, я села верхом на его колени, вцепившись пальцами в бляшку ремня. Вестмар тихо застонал, кусая меня за губу, а после сам расстегнул брюки, чуть подвигаясь вперед. Он не был плох в сексуальных утехах, но за неимением должного опыта, все его ласки и движения казались неуверенными, и все же пылкость и чувственность приносили особое удовольствие. Подавая вперед бедра, вторя возникшему ритму двух тел, Вестмар оставлял на моей шее красные следы страстных поцелуев, а я, прижимаясь к нему всем телом, крепко сжимала в ладонях золотые локоны и ласкала его слух сладкими стонами. Задрожав всем телом, он обмяк в кресле, продолжая сжимать пальцами мои бедра, как если бы боялся отпустить и потерять мимолетное ложное чувство безумной эйфории. Тяжело дыша, Вестмар затуманенным взором рассматривал мой растрепанный вид, а после, сорвавшись с места, вновь притянул меня ближе, чтобы повторить все вновь.
Пожелав остаться в храме на ночь, Король покинул его следующим утром, оставив на губах прощальный поцелуй. Проводив его до самого выхода, я смотрела на всадника и гнедого коня, исчезающих среди высоких золотых деревьев, думая о том, что с этого момента сложный механизм предстоящего побега запустил первые шестерни, что уже вскоре приведут в действие необратимые события. Зная об этом, радость Вестмара казалась мне совершенно чуждой…
— Все получилось? — кратко спросила Лагерта, подойдя сзади, и я лишь кивнула ей головой. — В таком случае, полагаю, мы вскоре перейдем ко второй части.
— Верно. А потому разузнай о всех преступниках, которых приведут в храм этой осенью. Мне нужен самый жестокий, но не сумасшедший. Тот, чье имя уже навело в людских сердцах страх.
— Но если таковых не будет?
— Мы можем подождать и до зимы, но я чувствую, что нужный нам человек появится здесь в ближайшее время.
— Хорошо, я вас поняла.
Я чувствовала себя странно. Свершенное, казавшееся прежде логически обоснованным и долгожданным, вдруг представилось чем-то излишне волнительным и настолько ответственным, что груз уже ощутимо лег на плечи. Эксперимент над собой истекал в предстоящее материнство, но ребенок, которого подарил мне Вестмар, был не только открытием к расе Горгон, но и важным элементом свободы. Это был ключ от темницы, ключ, благодаря которому я больше никогда не буду одинокой.
Таков был мой план.
Единственно подвластный мне план…
Глава 6
О, Храм Горгоны, злата склеп,
Войдя вовнутрь, я ослеп
От брошенных внутри камней
С сокровищницы королей.
Но трогать их нельзя законом –
С проклятьем все
— Безусловно, я рад, что в храме появится еще одно орущее существо помимо меня, однако, с ним нам будет непросто осуществить план. Что скажешь, Лагерта?
— Дети — цветы жизни.
— Да, поэтому им тоже нужны горшки.
— Ты грубиян, Йоргаф, и брезгливый нарцисс.
— Я мыслю рационально.
— Если ты так мыслишь, значит, должен безоговорочно верить плану Госпожи.
Повернувшись в мою сторону, юноша завел за голову руку, почесывая затылок. Привычка разглаживать длинные волосы исчезла, стоило Лагерте обрезать шевелюру мантикоры ножницами, но ныне он возымел привычку крутить короткие пряди.
— Я верю, просто беспокоюсь…
— Мне приятна твоя забота, Йоргаф, однако, не волнуйся.
— И все же, что будет, если на свет появится не ещё одна Горгона, как ты надеешься? Что, если это будет обычный человек? Или обычный наг?
— Это будет значить то, что я не могу породить на свет себе подобных. Но неужели ты думаешь, что моя цель только в этом?
Взглянув на Лагерту и не найдя поддержки в чужих глазах, юноша неуверенно ответил:
— Я думаю в том, что ты выбрала в качестве партнера Короля, есть свой смысл.
Моим ответом была улыбка. И сделав глоток ароматного чая, я принялась читать досье, составленные феей на днях. В них она описывала подходящих на необходимую роль преступников, но выделяла на их фоне одну примечательную личность с громогласным прозвищем «Мясник с цветочного переулка».
Это был возрастной мужчина, проработавший на ферме всю свою молодость. Зарубая скот, он был искусен в разделке туши, а потому найденные трупы не отличались аккуратным видом, и зачастую сторожам приходилось находить конечности в совершенно непредсказуемых местах. Странным фактом было то, что на месте преступления Мясник всегда оставлял цветы, что стали причиной его поимки, — одна из цветочниц рассказала рыцарям о странном покупателе в окровавленном фартуке.
За свою ужасную деятельность Мясник успел разрубить двадцать человек. Вначале его приговорили к казни на виселице, но после лекари заинтересовались психическим состоянием убийцы, и смерть отложили во имя науки. Лагерта полагала, что Мясник не являлся сумасшедшим, пускай и нормальным его назвать язык не поворачивался. На каменной смерти стал настаивать сам испуганный народ, и, полагаю, именно этот важный момент заставил фею остановить свой взгляд на столь отвратительном человеке. Согласно отчету, в храм его обещали доставить следующей весной — осень делала дороги в горы труднопроходимыми, а суровые зимы сами по себе были смертоносным щитом — что также подходило по срокам.
— Зачем нам это отребье? — сморщил нос Йоргаф, укладывая кисточку хвоста себе на колени. — Даже монстры поступают гуманнее.
— Нам потребуется не только согласие Короля на предстоящий побег. Нужна суматоха, во время которой люди будут испуганы реальной угрозой, чем слухами об исчезновении Горгоны. Подумай о том, какой хаос возникнет, когда Мясник, отрубающий жертвам конечности и головы, вдруг сбежит из храма обратно в город?
— Полагаю, все будут в ужасе…
— Именно. Убийца, обманувший и избежавший казни самой Горгоны…Эта новость возведет его на вершины преступного мира.