Импортный свидетель (сборник)
Шрифт:
Я еще глубже осознал, какую большую ответственную работу возлагает на нас государство, наделяя большими правами и доверием. Нас — это меня и всех тех, кто знает и учит других знать и соблюдать советский закон. Нас — это меня и всех моих помощников и сотрудников прокуратуры, и милиции, и райкома, и райисполкома, и комсомольцев, й всех советских граждан, добровольно и бескорыстно помогающих нам. Нас — это меня и прокурора соседнего района, поддерживавшего государственное обвинение, который, как говорят очевидцы, присутствовавшие на суде, произнес блестящую обвинительную речь и просил суд вынести преступникам суровый, но справедливый приговор.
И
— Я постарался записать все, что услышал про себя. Вот, прочитайте. — И он протянул сложенный вчетверо листок бумаги.
Я прочел:
«Нам известно о его прошлом. Но надо быть справедливым. У нас нет оснований, чтобы привлекать его к уголовной ответственности только за то, что он подержал у себя несколько дней пакет с документами, изобличающими Масленникова. Следствием установлено, что пакет этот он не вскрывал, и я убежден, что, если бы он знал о его содержимом, он, твердо вставший на путь честного человека, сообщил бы об этих документах следственным органам. Уверенный в его невиновности и отказываясь тем самым от государственного обвинения, я сообщаю также суду, что своими правдивыми и своевременными показаниями Степанюк помог следствию в розыске рецидивиста Солнцева…»
Улыбаясь, я молча вернул ему исписанный листок, пожал руку, он тогда сказал:
— Первый раз в жизни вышел из суда самостоятельно. Сам себе не верил, такой гордый был, товарищ прокурор! Спасибо вам, я и того прокурора поблагодарил.
— А вот это совершенно напрасно, товарищ Степанюк. Ни меня, ни его благодарить не надо. Мы оба выполняем свой долг.
— Вы сразу поверили мне, когда первый раз вызывали меня, за то и благодарю, — боясь, что не пойму, объяснял Степанюк.
— Вы были откровенны и говорили правду. Тем самым помогли мне поверить вам.
— А я его поблагодарил за слова на суде. Вот и записал их на память. — Он пошел к двери, потом обернулся и тихо произнес: — Какой, оказывается, справедливый у нас с вами закон, товарищ прокурор!
Это все было после отпуска. А до…
У меня происходил неприятный разговор со старшим помощником прокурора области. Прокурор области не успел посвятить Никонова в причины отстранения меня от дела Масленникова, лег в больницу — прихватило сердце. И тогда Никонов поспешил придумать причины сам и сообщить их в Москву. Они выглядели примерно так: дезорганизовал работу органов дознания, самовольно производил следственные действия, а после того как делом Масленникова занялся другой район, постоянно мешал соседнему прокурору вести дело, вмешиваясь в его действия. Он сообщил также, что я «замутил» показатели в районе, не объяснив, что это такое.
— И вообще, — сказал он мне, — Москва озабочена вашей работой, товарищ Нестеров.
Еще бы, после того как он так «проинформировал» Москву. Интересно, будет ли он прокурором района вместо меня, или в Москве разберутся?
Или, может быть, вернувшись после отпуска в район, я не буду уже на хорошем счету? Может быть… Мне хотелось бы только знать: что такое «хороший счет»? В своих действиях я руководствуюсь совестью и законами. Что ж, поживем — увидим.
После разговора с Никоновым я подумал о том, что прокурор
И все-таки до моего отпуска случился один приятный эпизод. И хотя я не имел к нему никакого отношения, кроме родственного, я, наверное, больше всего чувствовал себя именинником на этом празднике.
Каждый год наша область отмечает сдачу хлеба государству праздником урожая. Назначаются день и место празднования. День это обычно тот, в который заканчивается сдача областью хлеба. Место — передовой район.
Наша область сдала государству хлеб досрочно. План поставки в целом выполнен по области на 108 процентов. В этом году район, как и в прошлом, до меня, вышел на первое место: сдал хлеб с высоким показателем —121 процент!
Праздник проходил у нас в Доме культуры. Вернее — перед Домом: слишком много народу приехало из соседних районов и области! И не только поэтому. Состоялась премьера концерта-спектакля «Хлеб — это мир!» Художественный руководитель и постановщик— Анна Нестерова…
В областной газете появилась статья, где в самых лестных словах и выражениях давалась высокая оценка спектаклю не только с художественной стороны, но и с идейно-воспитательной… Труппа приглашена в область, и после отпуска, если будет стоять хорошая погода и если все будет хорошо, районный «театр на роликах» двинется в свою первую гастроль… Если все будет хорошо.
Я и не представлял, какая у меня талантливая жена!
В шесть вечера самолет улетал в Москву, а сейчас, проснувшись утром, мы с женой радовались наступившим сегодня нашим отпускам. Аня без перерыва лепетала, что мы будем делать в Москве, как мы посетим все театры, обойдем все музеи и обязательно покатаемся на «американских горках» в парке культуры. Она трогательно говорила о моей маме, и я расцветал в улыбке, но, когда я натягивал рубаху, она напомнила мне, что теща приглашает… этот месяц прожить у нее. Моя рука застряла, я никак не мог найти у рубахи второй рукав, а когда нашел и посмотрел на жену, понял, что она попросту смеется надо мной.
— Как истинные провинциалы, мы должны остановиться в гостинице, — сказала она.
— По-моему, тоже, — обрадовался я, — это самый лучший вариант, будем ездить к твоей теще на трамвае.
— Прости меня, голубчик, но это твоя теща, — поправила меня жена.
— Ах да-да, совсем запутался. Это из-за рукава, конечно.
Мы оба рассмеялись и стали собирать вещи.
Два чемодана заняли позицию возле входной двери, настало время прощаться с друзьями.,
На отпускной месяц я оставил за себя старшего следователя Скворцова.
Когда мы с Анной Михайловной зашли в прокуратуру — попрощаться, он сидел в моем кабинете и листал очередное надзорное производство.
— Старик, а ты смотришься неплохо, — вместо приветствия сказал я ему — Не жмет кресло?
— Ничего, привыкаю…
— Смотри не привыкни за месяц…
— А вы не задерживайтесь дольше, вот и не привыкну— И он пожелал нам счастливого отдыха.
Все немногочисленные сотрудники вышли нас проводить к машине.
Когда мы сдавали наши вещи в багаж, я вспомнил: