In the Deep
Шрифт:
«Быстрее».
Пустота — она рядом. Пусти меня.
«Еще быстрее».
Ну пожалуйста, а? Пусти меня. Я не оставлю живого места на сцинтианском корыте. Оно ляжет осколками на сожженную планету, оно будет неделями гореть в стратосфере, пока не отработают последние микрореакторы анти-тяготения.
«Я убью его».
Фрегат против дредноута? Да ладно, я вам и не такое покажу. Ты только меня выпусти, планета,
«Я убью его».
Ну почему линия Кармана так высоко, а?!
В космос я вырвалась на вдохе. Из кожи вышли раскаленные иглы, мерцающее облако щитов забилось в нужном ритме, и болела только голова — там дрожал злой голос.
«Я убью его».
Разворот, компенсировать перегрузку. И — вот он. Почти стокилометровая туша дредноута висела, склонившись бортом над планетой, и атмосфера под ней кипела. Мерцающее облако обломков — бывшие станции орбитальной защиты. Облака поменьше — те, кто вырвался в космос.
Сцинтианский корабль получил одну серьезную дырку, видную даже мне. А это означало, что огромная болванка прилетела сюда без прикрытия. А это значило, что, во-первых, он идиот, во-вторых, у меня есть шанс.
«Расчет траектории для атаки. Орудие — линейный ускоритель».
К дредноуту потянулись воображаемые линии, которые заканчивались взрывами фрегата.
«Еще».
Еще больше линий — больше взрывов. Или подкритические скорости на грани падения в изнанку. Или нерассчитываемые перегрузки. Или…
«Еще».
Я мимоходом уклонилась от выпущенной смарт-ракеты и отправила залп электромагнитной картечи ей на перехват. Заложить параболу и думать, думать…
— Аска, не надо.
Это еще что?
Женский голос, чужой голос в моей голове. Чужой в моей плоти? Кто?
— Аска, это неприемлемо.
Туманность Шрайка полыхала прямо за дредноутом, я видела вспышки новых пусков его ракетных батарей, но прямо из бездны навстречу мне шел человек. Простой силуэт — без подробностей.
«Это ее голос», — отупело подумала я.
«Сбой синхронизации», — подумала я.
«Я убью его», — подумала я.
Силуэт одним рывком обрел плоть, вгоняясь в меня. Черные глаза, разодранный в крике рот — и я только и смогла, что закричать в ответ.
Корабль трясло.
Ложемент подо мной содрогался, но я могла только смотреть на уезжающий вверх пульт синхронизации. Я справилась: фрегат взлетел под обстрелом и вышел в космос. Я облажалась: мое безумие проникло в синхронизацию.
Ручное управление? Поздно.
Я
«ATF-mode: deactivated».
Нет. Черт, нет!
Сигнал с обзорных локаторов вышел на все экраны, и я увидела поле боя со стороны. Подо мной кипела планета, у которой больше не было литосферы, — это дредноут успел. А вокруг кувыркались, весело сталкиваясь друг с другом и с моими щитами, потрясающе нереальные обломки крупного корабля, который в этом районе был только один.
«Сегоки» с выключенными двигателями плыл среди этой каши.
Радары будто бы взорвались, и всю рубку закрасило огнями: из изнанки вываливались фрегаты без опознавательных меток. Единое направление векторов выхода, слаженное построение — сквозь мглу в моей бедной голове бился какой-то тревожный сигнал, и я все же догадалась приблизить визуализацию. Пару секунд я рассматривала трехмерную модель сцинтианского «Ас'Саля», а потом активировала стелс-режим — на большее «Сегоки» пока не способен.
Потом я села на пол и вжалась спиной в консоли управления.
«Мне конец».
Изнанка, сука, ты догнала меня — ну почему именно сейчас? Почему тебе понадобились мои мозги сейчас, когда я только-только захотела чего-то для себя? Не для дяди, не ради и не во имя, а — для себя? Да, я убила дредноут, я все смогла, все, как и раньше, все сама, но силуэт на фоне туманности, но голос там, где я должна быть один на один с космосом, чужой голос!
Дверь рубки прыжком рванула в сторону, пропуская всю честную ораву, и пришлось спешно ущипнуть себя за ухо, потому что мне в глаз уже направили фонарик, прямо перед лицом что-то беззвучно говорили губы Майи, и вообще, кто убрал звук?
Верните его, ну что вам стоит, а?
Я чувствовала укол куда-то в предплечье, я поворачивала голову — медленно, как в воде, как в чертовом геле. Ибуки что-то говорит в сторону, Нагиса трется в углу — ничего не понимающий, настороженный, Синдзи протягивает руку к моему лицу, и что на его собственном лице — не понять.
Вата в ушах и во рту, гель вокруг — я по макушку увязла в химии, которой здесь быть не может.
Рей? Все лица разошлись в стороны, когда передо мной остался только алый взгляд, только тихий шепот прямо в мозгах.
«Соберись».
Что?
Аянами протянула руки, и прежде чем я что-то поняла, ледяные пальцы коснулись моих ушей. Когда темнота в глазах начала рассеиваться, я поняла, что стою посреди рубки, опираясь на ложемент, меня поддерживают за плечо, а в горле саднит от вопля, а ушей я почти не чувствую.
— Аска, кто я? Быстро, быстро, отвечай!
— Ты тупая икающая сука, руки убери!
Хватка на плече исчезла, и тот же голос сказал куда-то в сторону:
— В сознании.