In the Deep
Шрифт:
И нападение сцинтиан, и спешка «Голода» — у всего этого была одна настоящая цель.
— Синдзи, — позвала я. — Ты, случаем, не в курсе, стоишь ли ты войны?
Глава 13
Хорошо, что на «Сегоки» нет таймера обратного отсчета для режима невидимости. Это бы непозволительно усилило драматизм ситуации. Я видела глаза Синдзи. Видела бьющийся маячок входящего сигнала. Видела отблески битвы в каких-то семи-восьми мегаметрах. Я видела все это — и, что еще хуже, я понимала обормота: вот оно — прими вызов,
Только это ни разу не решение.
— Синдзи.
Он покосился на меня, чуть не дрожа от возбуждения. Ударить? Громко крикнуть? Засосать с языком? Просто отрубить сигнал? Нет, нет и нет. Увы, с обормотом придется разговаривать, если я планирую остаться с ним на одном корабле.
— Синдзи, послушай. Давай уходить.
— Они знают позывные «Сегоки», значит…
— Значит. Синдзи, тебе нельзя туда.
Вот так, Аска, вот так. Как с ребенком. И держи модуль связи на прицеле — чисто на крайний случай.
— Аска, но там!..
— Синдзи, нет. У тебя есть Рей. Ей нельзя туда. Ты об этом подумал?
«Черт, как же тебя клинит от этой памяти, болван?! Ты забыл, что у тебя корабль смертников, или тебе уже все равно?» О, видимо, нет, потому что в его глазах появилось что-то вроде мыслей, там больше нет одержимости, и это даже немного обидно: всего одно имя — и главная цель жизни уже на втором плане.
Добиваем.
— Как ты там говорил? Хочешь, чтобы она нормально жила? Так давай, действуй! Или ответь — и тем самым верни ее назад в лаборатории.
Он сдался. Взял и сдался — милый паренек, который решил, что он в ответе за кого-то. Меня трясло, когда Синдзи кивнул, и я протянула руку и отключила оповещение о входящем вызове.
— Уводи нас, Синдзи.
— Аска, я…
Да, я в курсе. Я тебя сейчас в сотый раз на дню сломала, но это ничего, это дело такое.
— Нет. Задницу в руки — и уводи нас. В конце концов, я не могу.
Обормот кивнул и сел на ложемент. По рубке плясали сполохи: группа «Голод» жгла отходящих сцинтиан, а часть кораблей Империи шла к нам — к обломкам дредноута, и их сканирующие сферы работали по этой каше в надежде отыскать там маленький фрегат.
— А-аска, — позвал меня Синдзи за мгновение до того, как над ним зажегся порт синхронизации. — Спасибо.
Я пошла к двери. Ну что ты, обормот, не за что. Мне, видишь ли, тоже неохота в Империю, вот как есть неохота, и жаль как-то, что ты об этом не вспомнил. Я вышла в коридор и почти столкнулась с Аянами.
Обмороженные уши зачесались.
— Пристегиваемся, Рей, — сказала я, обходя голубоволосое оружие. — Сейчас будет весело.
— Я поняла.
«Поняла она».
В коридоре стало тускло: «Сегоки» бросил всю энергию на щиты и гравикомпенсаторы. Значит, стелс-экрана больше нет, мы парим среди обломков, и надо танцевать в лабиринте, прежде чем вырваться на простор и нырнуть.
— Аска. Он так говорил?
Я остановилась. Голос был сухой и бесцветный, вполне вроде как узнаваемый, но что-то
«Она слышит сквозь переборки», — такая была бестолковая первая мысль.
«Самое время разговаривать о таких интересных вещах», — а вот это уже куда лучше.
— Да. Сказал, что хочет для тебя нормальной жизни.
До меня дошло, что общаться, отвернувшись от собеседника — это как-то по-хамски, и я повернула голову. Аянами со своим обычным нечитаемым выражением «я-тут-статуя» смотрела на меня, и я почувствовала, как у нее на языке вертится вопрос.
— Что такое нормальная жизнь?
Не это ты хотела спросить, сосулька бледная, ой не это. Я пожала плечами:
— Как тебе сказать. Наверное, это что-то теплое и без угрозы сдачи в лабораторию.
Фрегат словно бы висел неподвижно, компенсаторы пока справлялись, и я понимала, что знать ничего не хочу о той свистопляске, которая кипит снаружи. О том, как обормот бросает «Сегоки» из стороны в сторону. О том, что у нас на хвосте перехватчики. О том, что там космос, а впереди — изнанка. Я устала. У меня тут разговор, который куда интереснее, чем это все. Опять же, в какой еще ситуации я могу считать себя соперницей гвардейца Его Тени?
— Понятно, — сказала Рей, и разговор закончился не начавшись. Серость освещения вдруг стала обесцвеченным негативом. Ну, здравствуй, изнанка — мы ныряем.
— Аянами, — позвала я. — Зачем тебе нужна восемнадцатая поза бифудху?
Рей посмотрел мне в глаза — как-то странно, необычно посмотрела — и отвернулась.
— При высоких температурах в этой позе я не теряю сознания.
Высокие температуры… Мамочки. Аянами ушла, а я поняла, что прочитала в ее необычно выразительном взгляде.
«Не это ты хотела спросить, стерва рыжая. Ой не это».
Я лежала в своей кровати и созерцала потолок. Синдзи оказался молодцом: от всех ушел, всех взгрел, мультипликаторов набросал столько, что они нас могут по всему человеческому сектору искать. И вышел из рубки словно бы прежний обормот — усталый, хмурый, но обычный. Вышел — и поплелся в трюм к криокамере со своей ненаглядной. Извиняться за свою глупость и необдуманные желания, надо так полагать.
Спать мне не хотелось — третья чашка кофесинта была явно лишней.
На нас охотятся. Мы взяли контракт и идем его выполнять, потому что Синдзи теперь еще больше хочет разгадки. Ситуация даже не требовала особых размышлений. Корабль с двумя «дыроколами» оказался важен, ох как важен он оказался, целую планету хлопнули, едва узнали о его там наличии. И Империи этот корабль нужен, да что там, кому же не нужен фрегат, способный завалить дредноут? Сцинтианам вот не нужен, хе-хе, вспомнила я и помассировала виски. Безумие синхронизации было все еще там, я до сих пор не знала, что произошло, как я победила, почему мне удалось оказаться в шкуре обормота.