Inferente. История одного письма
Шрифт:
Глава 2. Два письма
Стоило сделать первый шаг с дорожки аэростата, мы по колено увязли в снег, и я засмеялась. Лиум недоуменно посмотрел на меня.
— Хорошее начало, — пояснила я. — А я-то боялась, что в этом году и снега не будет, одни только дожди.
— Да уж, — усмехнулся он. — Надеюсь, нас не засыплет, пока мы дойдём.
— Не попробуем — не узнаем, — только и ответила я, пробираясь по сугробам.
Спустя с десяток метров, который казался минимум раза в три больше, мы уткнулись в деревянную
— О, мы на месте, — сказала я, указав на неё. — Даже домом не ошиблись.
— Ну, надо же, — саркастически хмыкнул Лиум, и приличия ради постучал в калитку.
— Странно, не открывают, — прокомментировала я.
Открыть её было не так–то просто из–за наметенного снега, но Лиум справился. С тоской поглядев на почтовый ящик, а затем на штамп «заказное письмо», мы двинулись к дому через заснеженный двор. Нас окружала практически звенящая в холодном воздухе тишина, нарушаемая лишь скрипом снега под ногами. Наши следи были единственным, что нарушало целостность белого покрывала.
Вблизи дом казался безжизненным, зато надёжным — словно крепость, оставленная посреди снегов. Он был сложен из крупных брёвен, потемневших от времени, а небольшие окна зияли темнотой.
Подойдя к крепким дубовым дверям, мы постучали. Тишина. Постучали снова — разумеется, результат был тот же.
— Профессор Палеас? Вы дома? Кто–нибудь? — крикнула я, продолжая стучать. — Служба доставки «Крылатая почта». Вам письмо от… — я запнулась и посмотрела на конверт -…профессора Фраксиса. Написано, отдать в руки, поэтому если не выйдете, мы заберём его с собой.
— Ты правда думаешь, что там кто–то есть? — спросил друг.
— Такое возможно, — пожала плечами я. — Вдруг, он просто прячется от кого–то или не любит гостей. Но и оставить письмо мы не можем. Что, если там какая–то важная информация, которая не должна попасть в чужие руки?
— Это вряд ли. Тут ни души на километры вокруг — в чьи же руки ему попасть?
— Не знаю, — пожала плечами я. — Но это не меняет того, что нам нужно выполнять свои обязанности.
— И то верно, — кивнул он, а затем постучал в двери с новой силой. — Профессор Палеас, открывайте!
И внезапно, дверь приоткрылась. Но не оттого, что кто–то решил отворить нам — она просто оказалась не заперта. А лёд, примёрзший за время бездействия, откололся из–за нашего стука.
В щель виднелась темнота помещения, скорее пугающая, чем манящая, и мы так и замерли на пороге.
— Как думаешь, мы имеем право заходить? — тихо спросила я.
— Тут было не заперто, — только и ответил Лиум.
— Я заметила, — кивнула я, но с места не сдвинулась.
Так мы и стояли в нерешительности, заходить нам или убегать. Ноги, погруженные по колено в снег, постепенно замерзали, а пальцы, державшие конверт, краснели от холода.
— А вдруг, с ним что–то случилось, и никто даже не знает? — предположила я. — Тут ведь никого больше нет, кто заметил бы.
— Возможно, — кивнул парень. — Тогда нам надо проверить, жив ли он вообще,
— Да, надо бы, — согласилась я, переминаясь с ноги на ногу.
Лиум достал карманный фонарь, я последовала его примеру, и парень толкнул дверь внутрь. Лучи блуждали по небольшому помещению, вырывая из темноты книжные полки и столы с пробирками, остатки реактивов, тетради и кучу разного хлама.
От всего веяло заброшенностью и холодом. Мы прошли по комнате, ища профессора или хоть кого–нибудь, но не обнаружили ни души, а потому двинулись дальше — в небольшую спальню с разбросанными кое–где вещами и ванную, где не осталось никаких принадлежностей, кроме старого полотенца. Создавалось впечатление, что этот дом намеренно покинули, но сделали это в спешке.
Вернувшись в основную комнату, мы бегло осмотрели столы. Книги по биологии и анатомии, записи, схемы, чертежи… И письмо, лежащее на столе рядом с новеньким конвертом. Словно его дописали, но так и не успели отправить.
— Эй, Лиум, — тихо позвала я, и друг посмотрел туда же, куда и я.
— «Дорогой профессор Фраксис!» — тихо зачитала я. — «Я вынужден покинуть своё убежище, в котором трудился долгие месяцы. Здесь мне удалось обнаружить невероятные вещи и записи — знания, которые были утрачены столетия тому назад, сейчас у меня в руках. Я больше не могу сидеть на месте — нужно действовать! Пишу это письмо и незамедлительно выезжаю. Я уже несколько раз писал вам, но, судя по всему, мои письма не доходят. Постараюсь отправить ещё одно из ближайшего города, но не уверен, что и его доставят. Не знаю, что происходит, но ждать вашего ответа здесь я более не могу. Мне дорога каждая минута. Если письмо не заляпано кровью, скорее всего, со мной всё в порядке. И в таком случае, вы знаете, где меня искать. В обратном — полагаю, тоже знаете. Со всем подобающим уважением, Й. В. Палеас».
Дочитав последние строки, я подняла полные недоумения глаза на Лиума. Он глядел на меня точно так же.
Вернувшись к письму, я осмотрела его, и заметила внизу постскриптум.
— «Если ты, читающий письмо, не профессор Фраксис, я искренне надеюсь, что тебе хватит чести отправить его по адресу, указанному на конверте. Деньги за доставку там же».
Лиум взял конверт и вытрусил из него несколько крупных монет.
— Если профессор Фраксис отправил письмо сюда, значит, ни одно из вестей Палеаса так и не дошло, — проговорил он, перебирая деньги в ладони.
— Очевидно, — кивнула я. — Это значит, что мы должны доставить ему хотя бы это.
— А что с заказным?
— Думаю, отправим обратно, — предположила я, и потёрла холодные руки, чтоб согреться. — Давай подумаем об этом на борту, я уже замёрзла. Да и жутко здесь как–то.
— Пошли, — кивнул Лиум, пропуская меня вперёд.
Когда мы вышли наружу, там уже начало темнеть. Не теряя времени, мы закрыли двери и направились к аэростату по собственным следам в глубоком снегу.
Стоило нам подойти к люку, он тотчас распахнулся, и на пороге появилась Флейм.