"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Женат?
— Женат, женат и дети имеются.
— Дом есть?
— Есть, есть.
Волков повернулся к своим людям и крикнул:
— Сколько у него барж?
— Две, — сразу откликнулся Михель Цеберинг.
— Придётся тебе купец всё тут бросать да ехать в другие места, если помочь мне не намереваешься.
— Отчего же? — спросил господин Гевельдас.
— Оттого, что заберу я у тебя обе баржи, а ещё поставлю заставу на повороте реки, посажу в ту заставу солдат с сержантом, и они все проплывающие баржи проверять будут, чтобы больше тут
Купец стоял и молчал, держал кошелёк с золотом на руке и смотрел на кавалера удивлённо.
— Что? Думаешь на баржи людей добрых для охраны посадишь? Так я их всё одно побью. И баржи, и товары твои заберу. Или думаешь жаловаться? Так кому? Здесь на реке никого я не боюсь, ни курфюрста Ребенрее, ни архиепископа Ланна, ни кантона Брегген.
Я здесь хозяин. И никто мне тут не указ.
Купец так и стоял с кошельком в руке, растерянный и испуганный.
— Боюсь я, господин, что попаду в тюрьму, схватят меня горцы.
И тут Волков опять стал добр, даже положил руку на плечо купчишке:
— Не бойся купец, ты же, дурень, осторожен будешь, так не попадёшь. Ладно, начнём с малого. Поедешь в Рюммикон, передашь одно письмо советнику Вальдсдорфу, знаешь такого?
— Толстяка-то, конечно, знаю. Здороваемся.
— Второе письмо торговцу углём Фульману.
— Его знаю шапочно.
— Вот и познакомишься как должно. Передашь письмо и скажешь ему, что уголь ко мне будешь ты возить.
— И это всё?
— Для начала да, только обойдёшь ещё всех своих знакомых купцов, с кем дела ведёшь, про цены поговоришь или про что вы там говорите, и между делом спроси, что, мол, про войну слыхать.
Не намечается ли нового военного сбора, не слышно чего из консулата кантона про новый налог. Ясно?
— Придумаю что-нибудь, — невесело сказал купец.
— Не робей купчишка, со мной не пропадёшь, — ободрял его кавалер, — со мной ты в купеческой гильдии состоять будешь.
— Я уже в гильдии Эвельрата состою, — отвечал господин Гевельдас.
— Так будешь в ней главой! — обещал Волков.
Купец медленно побрёл к лодке, на которой припыл, держа кошелёк с золотом в руке и письма для господ из кантона за пазухой, шёл он и, кажется, проклинал про себя этого буйного рыцаря, что на горе ему поселился на его реке. А кавалер так и смотрел ему вслед — купчишка, ясное дело, с золотом его не сбежит, но вот будет ли он полезен, это, конечно, был вопрос.
Глава 33
Вернувшись домой, кавалер всё ещё думал, об этом купчишке. Всё ещё сомневался в нем. И чтобы быть уверенным, что этот самый Гевельдас при первом же своём деле не угодит в подвалы, он снова звал к себе Сыча.
Как и положено, его с дружком по кличке Ёж Увалень обнаружил в трактире.
— Экселенц, хоть пару дней мне отдохнуть да помыться.
— Помыться, — Волков смотрел на Сыча с недоверием. —
— Ну, хоть отоспаться.
— Нет, некогда, езжайте сейчас же в Лейдениц, там у купчишки Гевельдаса есть контора и склады, найдите его.
— И что, присмотреть за ним?
— Нет, он будет нам помогать, он часто ездит в кантон по делам торговым, вот ты его и научи, кто и как, человек он в этом деле новый. Встретишь его и всё как следует ему растолкуй, чтобы его за первый вопрос в холодную не уволокли.
— Ах, вот что! Значит, купчишку звать Гевельдас? Хорошо, завтра поеду.
Волков достал пять монет. Положил их на стол:
— Сегодня.
— Экселенц, ночь не за горами.
— До Амбаров рукой подать, а там вам только реку переплыть, сейчас езжайте.
Когда Сыч ушёл, Волков почувствовал себя поспокойнее. Всё-таки хоть и не мылся этот мерзавец, но дело своё знал. Купчишка труслив и, кажется, не очень сообразителен, но Сыч поможет ему, хоть поначалу, быть половчее и поосмотрительнее, ну а трусость… Иной раз трусость может и помочь. Иной раз она неплохо сохраняет жизнь.
На этот раз он с собой взял почти всех. Максимилиан, Увалень, фон Клаузевиц, Карл Гренер, братья Фейлинги и все их послуживцы. И того с ним было десять человек. Волков чувствовал, что разговор будет неприятный, и хотел, чтобы этот разговор слышало, как можно больше ушей. А то потом на очередном дворянском собрании его ему припомнят и это. Эту поездку и этот разговор. Выехали ещё затемно, поэтому были у замка были задолго до обеда. Но это ничего не поменяло, ворота замка были всё так же закрыты. И ему снова пришлось звать господина Верлингера. То ли от того, что ему приходилось долго забираться на башню, то ли ещё почему, но старый дядя барона был весьма нерасположен к беседам. Не здороваясь, а лишь только взглянув вниз он прокричал:
— Опять вы? Как вас там?..
— Да, это опять я, и зовут меня кавалер Фолькоф.
— И что же вам надо, кавалер Фолькоф? Я же уже вам всё сказал в прошлый раз.
— Я хочу видеть барона. Хочу спросить у него, как погиб кавалер Рёдль?
— Барон не примет вас, он болен. Всё ещё болен. Что вы донимаете всех, займитесь своими делами.
— Я и занимаюсь, на последнем дворянском собрании меня упрекали в смерти кавалера, я хочу знать, что произошло.
— Сказал же я вам, барон болен. Ничего он вам не расскажет.
— Но хоть взглянуть-то на него я могу?
— Нет, врач не позволяет, — кричал седой господин и раздражение в его голосе только усиливалось.
«Что за глупости? С чего бы врачу не дозволять взглянуть на больного?»
— Тогда позовите врача.
Тут повисла пауза. Волков видел господина Верлингера, и тому нечего было сказать. Он смотрел на кавалера с башни, сверху вниз, его лицо было злым, и после паузы седой господин не выдержал:
— Что же вам нужно, наглый вы человек, сказано вам, никто вас не примет! Так вы всё упорствуете, третий раз приезжаете, и, поправ все правила вежливости, всё просите и просите чего-то!