Инварианты Яна
Шрифт:
– В математике - да, - огрызнулся Владимир.
– Но я не собираюсь всю жизнь заниматься одной математикой. Инварианты у нас с вами разные. И вообще, я не терплю нравоучений.
'Я тоже', - подумал Горин. Он что-то хотел сказать инспектору, но не нашёл его рядом. Молодой человек счёл беседу оконченной и решил напоследок полюбоваться видами. 'Надо всё-таки договорить. Расставить точки. Нам ведь работать вместе, если не получится разубедить его лететь на Марс'.
– Знаете, что смешно?
– спросил психофизик. Хоть и было Яну не до смеха, повернул голову
– Что?
Митя раскурил трубку, поэтому настроен был благодушно и перестал кашлять.
– Четыре года я здесь, - пф-ф!
– а вечером на площадке этой не был ни разу.
– Конечно, вечером вы или в библиотеке сидите, или возитесь с аппаратурой в бункере. Чем зря болтать, возьмите пример с молодого человека, любуйтесь видами, пока можно.
– Отсюда - пф-ф!
– не видно пляжа, - сказал Митя, оставил возле вишни облачко дыма и пошёл вразвалку на край площадки.
Горин последовал за ним, говоря на ходу:
– Вам пляж подавай. Имейте в виду, там пляжа не будет, курить не дадут. Подумайте, Митя, зачем вам туда? Мы скажем, что ваше участие в работе носило чисто технический характер.
Они остановились у балюстрады в двух шагах от Володи. Тот не обратил на них внимания, о чём-то размышлял, глядя в небо. Закатное зарево погасло, но долька месяца не успела налиться живым серебром и казалась бесплотной.
– Вот где у меня уже технический характер!
– с досадой выпалил Митя, указав мундштуком трубки на горло.
– И пляж там же, вместе с курением. Хватит, Ян, это дело решённое. Молчите, успеете наговориться, когда начнётся следствие.
– Не будет никакого следствия. Заявим, что кроме нас никто не имел отношения к моей работе, скажем, что результата нет, они увидят, в каком состоянии Андрей, и всё - высылка. Остальных, конечно, помучают допросами, но безрезультатно. И правда ведь, никто, кроме нас с вами, восстановить работу не сможет. Да, вы правы, хватит, раз дело решённое.
Он добавил после короткого молчания:
– Хорошо здесь. Знаете, Митя, я за четыре года тоже ни разу не был на японском пятачке вечером.
– Естественно. Если каждый вечер мариноваться в бункере...
– Митя отыскал кровлю шахты, похожую на купол астрономической обсерватории; вскрикнул и схватил Яна за локоть.
– Что опять случилось?
– недовольно спросил Горин.
– Смотрите! Да не туда! Видите, над бункером?!
Над лифтом Пуанкаре крутились в прихотливом танце мириады светлячков.
Глава 14. Мириады светлячков
– Это мне кое-что напоминает, - задумчиво проговорил Горин, разглядывая мерцающую узорчатую колонну.
– Да!
– психофизик энергично закивал. - Я вам говорил, а вы все не верили! Думали, анекдот потехи ради? Смеялись... Видите теперь?! Я не сошёл с ума, это было! Так же точно они толклись вокруг главной оси соленоида, только не светлячки, а обыкновенные мухи. Серые такие, знаете? Я позавчера хотел
– Почему не сказали?
– Вы бы меня подняли на смех. Мне надоело быть для всех клоуном Митей, кроме того, это совсем не весело. Мне, по крайней мере, смеяться не хотелось. В Церне с мухами такое было незадолго до взрыва, и в день взрыва я тоже видел такое... Нет, не точно такое. Траектории выглядели иначе, но суть от этого не меняется. Там тоже был соленоид, а вокруг главной оси - кружевные танцы. Вы говорите - напоминает, но вы ведь не видели...
– Нет, Митя, я не ваши рассказы имел в виду, когда сказал, что эти узоры мне кое-что напоминают. Володя!
– А?
– инспектор отвлёкся от неприятных мыслей.
– О чём вы? А, ну да, я понял. Действительно - красиво.
– Я не о красоте. Митя - ладно, он физик. А вам ничего не напоминают эти узоры?
– Ну, как же. Похоже на визуализацию графа связности, которую мне показывала Инна. У них на лабораторном компьютере.
– Именно.
– И что это значит?
– шёпотом спросил психофизик, глядя на багровую вязь.
– Подождите, но ведь лабораторный компьютер не соединён с 'Аристо'! Соленоидом управляет бигбрейн, у него нет возможности добраться до квантовых моделей картографов! Он не подключён к интерферентору! Я бы не допустил...
– Митя, никто вас не обвиняет, - успокоил Горин.
– В том-то и дело, что Аристотель лишён возможности моделировать. Знаете, что я думаю? Света как раз сейчас занята расшифровкой, так? Одновременно с этим выполняется сканирование мозга. Значит, 'Аристо' работает на пределе возможностей, ресурсов на моделирование ему не хватает. Митя, он научился строить модели без вашей помощи. Интерферентора у него нет, он обходиться тем, что у него есть. Вашей установкой.
– Кому пришлось?
– с жалким видом спросил психофизик.
– Бигбрейну, - спокойно ответил Ян.
– И не смотрите на меня, как на умалишённого, я в здравой памяти. Он строит аналоговые модели, когда ему не хватает цифровых. В Церне было что-то похожее.
– Нет!
– отрезал психофизик.
– Ничего похожего! В Церне бигбрейн имел доступ к моделям, он их и строил! Зачем ему... Подождите, я не могу так быстро...
Митя забормотал: 'Да, он строил модели... Ресурсы на пределе... Он откуда-то брал энергию... В интереференторе чёрт-те что творилось... Невозможно было остановить... Вы считаете, что он... А насекомые просто по линиям... А мы отключили ему...'
– Да, Митя, вы просто мешали ему думать. Не то чтобы он сознательно от вас избавился, это вряд ли. Вряд ли он вообще знал о вашем существовании.
– Но он был разрушен при взрыве! Не хотите же вы сказать, что это был суицид? Не смешите меня, Ян! Нет, извините! А откуда всё-таки он брал энергию? Если предположить, что ему удалось...
Митя заговорил совсем неразборчиво. Горин подождал новых возражений с полминуты, потом обратился к Владимиру:
– Вы знакомы с идеей кластерного квантового компьютера?