Инженер Петра Великого
Шрифт:
Не успел я отойти от шока, как в дверях моей каморки нарисовался Воробьев собственной персоной. Рожа озабоченная, глазки бегают.
— Петр! Ты тут? Что за грохот был? Уж не обвалилось ли чего? — спросил он с плохо скрытым любопытством, заглядывая внутрь. Увидев чугунину на полу и меня рядом, он картинно всплеснул руками. — Батюшки! Да как же это?! Чуть не убило тебя, сердечного! Ай-ай-ай! Говорил я — старый цейхгауз, всё тут ветхое, обвалиться может… Надо бы доложить господину полковнику…
Он явно ломал комедию, пытаясь убедить меня, что
— Да уж, чуть не убило, — ответил я. — Веревка, видать, перетерлась от старости… Вон, конец болтается.
Я кивнул наверх. Воробьев быстро зыркнул туда, потом на меня, и в его глазах мелькнул страх. Он, кажется, понял, что я не считаю это случайностью.
— Веревка… Да-да, веревка… Старая совсем… — забормотал он. — Ты это… Петр… поосторожнее тут. Мало ли что… А чугунину эту убрать надо, не ровен час, еще кто наткнется…
Он быстро свалил, оставив меня одного переваривать случившееся. Значит, они не остановятся. Не вышло с «несчастным случаем» — попробуют что-то еще. Обвинят во вредительстве? Или в шпионаже?
Мысль о шпионаже оказалась пророческой. Буквально на следующий день, когда я пришел в свою каморку, меня там ждали «гости» — обер-мастер Клюев и два солдата из охраны. Клюев держал в руках небольшой мешочек.
— А вот и он, голубчик! — прошипел Клюев, увидев меня. — Поглядите-ка, вояки, что мы тут нашли! Под верстаком у него спрятано было!
Он развязал мешочек и высыпал на верстак содержимое. Несколько иностранных монет — медь и серебро, с незнакомым профилем короля, — и обрывок бумаги с какими-то каракулями, похожими то ли на руны, то ли просто на шифровку.
— Что это, Смирнов?! — грозно рявкнул Клюев. — Откуда у тебя деньги заморские? Шведские, поди? И что это за грамота шифрованная? Кому донесения писал, изменник?!
Я смотрел на монеты и бумажку — это подстава. Грубая, но стопроцентно рабочая. Найти у меня, простого подмастерья, иностранные деньги и «шифровку» — это прямое обвинение в шпионаже на шведов. Во время войны за такое долго разбираться не будут — пытка, а потом и виселица.
— Не мое это, господин обер-мастер! — сказал я хмуро. — Первый раз вижу! Подкинули!
— Подкинули?! — взвился Клюев. — Кто ж тебе подкинет, сироте? Сам, небось, от шведов получил за свои секреты заводские! Давно я на тебя косился, больно уж ты умный да хитрый для простого мальца! Всё выведывал, вынюхивал! Взять его! Да в острог! Там он быстро расскажет, на кого работал!
Солдаты шагнули ко мне. Вот он, удар. Не чугуниной, так обвинением в измене. И доказать, что я не верблюд, будет почти нереально. Меня схватили под руки.
Кажется, это конец. Приплыли.
Острог… Пытка… Виселица… Перспектива вырисовывалась мрачнее некуда. Солдаты уже волокли меня к двери, Клюев пыхтел следом, аж сиял от предвкушения.
Надо было что-то делать. Мозги лихорадочно заскрипели, перебирая варианты. Орать? Звать на помощь? Бесполезно. Просить пощады? Еще хуже, слабость покажу. Надо было действовать
— Стоять! — рявкнул я так властно, как только смог. Адреналин придал голосу силы. — Не имеете права! Я под особым контролем Артиллерийской Канцелярии! Сам генерал фон-дер-Ховен мне приказал машину сверлильную строить! А вы меня — в кутузку?! Да вас самих за такое под трибунал отдадут!
Мой напор и упоминание генеральского имени заставили солдат замереть на секунду. Клюев тоже остановился, хотя рожа у него и перекосилась от злости.
— Врешь, колдун! — прошипел он. — Прикрываешься большими именами! Нет у тебя никакой защиты! Взять его!
— А вот и есть! — не сдавался я. — Поручик Орлов свидетель! Он мне от самого генерала указания передавал! И капитан Краснов! Пошлите за поручиком! Пусть подтвердит! А до тех пор — пальцем меня не трогать!
Упоминание Орлова, которого на заводе знали и уважали как представителя артиллерии, сработало. Солдаты неуверенно переглянулись. Клюев тоже замялся. Он понимал, что если я не вру, то его самодеятельность может ему боком выйти.
— Ладно… — протянул он, прожигая меня взглядом. — Пошлем за поручиком. А ты пока тут посидишь, голубчик. Под караулом. Да гляди, не вздумай дергаться! Хуже будет!
Он приказал солдатам остаться со мной, а сам вылетел из каморки — видимо, отправлять кого-то за Орловым. Я остался под присмотром двух хмурых амбалов с ружьями. Время тянулось. Я лихорадочно соображал, что будет дальше. Орлов подтвердит, что мне поручено важное дело. Но это же не снимает обвинения в шпионаже! Монеты и «шифровка» — вот главная улика. Как доказать, что их подбросили?
И тут мой взгляд упал на тот самый мешочек, в котором лежали «улики». Обычный мешок, но на нем было какое-то клеймо. Маленькое, еле видное, выжженное на ткани. Присмотрелся. Латинская буква «W» и якорь.
Что за хрень? Похоже на клеймо какой-то торговой конторы или поставщика. Но какого?
А потом я вспомнил! Вспомнил, где видел похожие мешки! У Воробьева! Когда он мне материалы выдавал, он доставал из большого сундука всякую мелочь — гвозди, скобы, куски кожи — и ссыпал их именно в такие мешочки с клеймом! Видимо, это была тара от какого-то импортного барахла, которое он получал на склад, а потом использовал мешки для своих дел.
Вот она, зацепка! Если доказать, что этот мешок — из запасов Воробьева, то версия о подброшенных уликах будет выглядеть куда убедительнее! Но как?
В этот момент в каморку быстрым шагом вошел хмурый поручик Орлов. За ним семенил Клюев.
— Что здесь происходит, Клюев?! — резко спросил поручик. — Почему мастерового Смирнова под караулом держат? Мне доложили, его в шпионаже обвиняют? На каком основании?
— А вот на этом! — Клюев снова ткнул пальцем в монеты и бумажку на верстаке. — Деньги заморские! Грамота шифрованная! У него в каморке найдено! Явно шведский шпион!