Исчезающая ведьма
Шрифт:
Кэтлин указала хлыстом на дорогу.
— Думаю, нужный нам дом как раз за этим поворотом.
— Вор живёт там? — глаза Эдварда зажглись от возбуждения.
— Нет, но в этом доме мы узнаем всё, что нам нужно. — Кэтлин посмотрела на солнце. — Мужчины вернутся домой лишь через несколько часов. — Она легонько хлопнула Эдварда хлыстом по руке. — С твоего позволения, говорить буду я. Если ты будешь угрожать, как всегда, мы ничего не добьёмся. Чтобы извлечь занозу, эффективнее использовать мёд, а не нож.
Кэтлин пришпорила лошадь. Её юбки скользнули по ноге Эдварда, когда она проскакала мимо, вниз по дорожке. Пот градом тёк по его
Он смотрел на покачивающуюся стройную фигуру Кэтлин, которая изящно скакала перед ним на кобыле. От неё веяло прохладой, словно она явилась из речных вод в тёмно-зелёном платье цвета мха с красной накидкой поверх. Ей тёмные волосы были собраны на затылке в золотую сетку под круглой шляпой, расшитой единорогами.
42
Котарди — узкая, плотно облегающая фигуру до середины бедер, парадная одежда феодалов. Мужское котарди— это верхняякуртка, кафтан с застежкой по центру переда и низко расположенным поясом из чеканных пластинок. Былораспространено в XIV–XV вв. У женщин котарди было сильно расширено книзу и часто заканчивалось шлейфом. Носили в XIV–XV вв.
Говорят, единороги любят положить свою голову на колени девственницы. Кэтлин, конечно, не была девственницей, но любой мужчина был не прочь склонить голову ей на колени. Мысль об этой груде сала, Роберте, пробудила в нём желание убить обоих.
Кэтлин вела себя с ним, как с ребёнком, и думала, что он будет безропотно сносить от Роберта любые унижения, словно он слуга какой-то. Терпеть. Сохранять спокойствие. Но его терпению тоже есть предел. Если она ничего не предпримет в ближайшее время, то придётся действовать самому, и ещё до конца месяца Роберт будет лежать на кладбище рядом со своей жёнушкой и двумя сыновьями-недоумками. Пришло время доказать Кэтлин, что он способен быть столь же безжалостным, как и она. Может, это заставит её относиться к нему с уважением.
Эдвард резко ударил лошадь хлыстом. Та рванулась вперёд, но тут же замедлила ход. Эдвард выругался. Ему показалось, что кляча скачет даже медленнее, чем обычно, словно пытаясь ему доказать, что она не такая ветреница, как та молодая кобылка впереди. Он яростно ударил её ногой в бок, но она лишь отпрыгнула в сторону, рискуя опрокинуть их обоих в реку.
Он не рискнул снова применять хлыст, пришлось позволить ей скакать в привычном темпе, что явно не улучшило его настроение.
Когда же он, наконец, нагнал Кэтлин, та сидела верхом на лошади, укрывшись в тени, неподалёку от домика на берегу реки. Стоило Эдварду приблизиться, как она грациозно перекинула ногу через седло и спешилась. Протянув ему поводья, она прошла по дорожке в сторону дома. Эдварду ничего не оставалось, как привязать лошадей под сенью деревьев и проследовать за ней.
Дверь дома была заперта. Редкий случай, особенно в такую жару. Маленький мальчик сидел перед ними на корточках, метая камушки в какую-то невидимую цель в камышах. Едва завидев их, ребёнок вскочил и убежал. Кэтлин легонько постучала в дверь и отошла. Дверь открыла женщина, просунув лицо в
— Хорошего дня, сударыня. Я Кэтлин, жена Роберта Бэссингема, хозяина этого коттеджа. Здесь проживает мастер Гюнтер? Ты, должно быть, его жена Нони?
Женщина испуганно отскочила за дверь, даже не пытаясь скрыть испуг на лице.
— Мужа здесь нет. Он уплыл на своей плоскодонке… его не будет ещё несколько часов.
— Ничего страшного. Мы просто пришли осмотреть дом. Это мой сын и новый управляющий мастера Роберта, мастер Эдвард. Ему нужно произвести осмотр дома.
— Нас выселяют? — Испуг Нони, похоже, перерастал в настоящую панику. — Пожалуйста, нам с детьми негде жить! Мы оплатили аренду. Я знаю, что мы немного запоздали, но у Гюнтера долгое время не было работы, да ещё эта подушная подать… Но в следующий раз, клянусь…
— Успокойся, Нони, — утешила её Кэтлин и улыбнулась. — О выселении нет и речи. Просто мастер Эдвард должен удостовериться, что вы содержите дом в надлежащем порядке, как и обязались, сохраняя жилой вид.
Похоже, для Нони это было слабым утешением.
— Но мастер Ян уже осматривал его всего несколько месяцев назад.
— Мастер Ян мёртв, и новый управляющий должен во всём удостовериться лично. Иначе как он убедится в том, что на следующий год этот дом не рухнет.
— Мой сын болен, — отчаянно пролепетала Нони. — Лихорадка… зараза… Вы тоже можете заболеть.
— Я слышала на рынке, что с твоим сыном произошёл несчастный случай, — ответила Кэтлин. — Вряд ли это заразно.
С явной неохотой Нони приоткрыла дверь и отошла в сторону, пропуская Эдварда и Кэтлин. Она уже собиралась снова закрыть дверь за ними, но в комнате стояла такая удушающая жара и вонь, что Эдвард протянул руку, останавливая её.
— Пусть будет открытой, — сказал он, шире распахивая дверь. — Для осмотра мне нужен свет.
По правде говоря, домишко был таким крошечным, что достаточно и беглого взгляда, дабы понять — он содержится должным образом. Обстановка состояла из пары коек, придвинутых к стене, да шаткого стола, собранного из разных кусков древесины, выловленных в реке.
Кроме женщины, в домике находилась лишь худая бледная девчушка, примерно ровесница Леонии, она сидела, забившись в угол. Увидев их, она присела на корточки на притоптанный земляной пол и, обхватив руками колени, уткнулась в них лицом.
Второй ребёнок, мальчик, лежал на койке спиной кверху. Его лицо раскраснелось от жары и покрылось капельками пота. Спину его закрывали повязки, по которым расплылось влажное зеленовато-коричневое пятно. Именно это, по всей видимости, и являлось источником вони. Глаза Нони лихорадочно метались между детьми, словно раздумывая, к кому из них броситься на защиту.
«Пустая трата времени», — раздражённо подумал Эдвард. Обстановка красноречивее, чем тонзура на голове священника, свидетельствовала: муж этой женщины никогда не получал доли от украденных грузов. Судя по всему, ему даже пары монет не перепало, чтобы повесить что-нибудь на стены. Но Кэтлин это ничуть не смущало.
— Что случилось с вашим сыном? — спросила она.
— Лодка… он разгружал лодку, — ответила Нони, не глядя в её сторону. — Упал… он упал и повредил спину.
— Бедный ребёнок! — воскликнула Кэтлин с материнским участием. — Я слышала, с этими грузами нынче просто беда: то за борт уронят, то растеряют по дороге.