Ищите женщину
Шрифт:
Дверь спальни, из которой Законник вышел несколько минут назад, скрипнула. Он мысленно чертыхнулся, вспомнив об оставшейся там Энджи, и представил, как выглядит со стороны: идиот, подглядывающий за обнимающейся парой. Но жена Германа не обратила на него ровным счетом никакого внимания. Она прошествовала мимо с истинно королевским достоинством и нарочито медленно спустилась по лестнице. Светская дама, примерная супруга, которой даже в голову не придет трахаться с полузнакомым мужиком.
– Привет, Рамон, – сказала Руна, подходя к нему. – Мы были в библиотеке. Ты видел картины Анигара? Мне очень нравится мамин портрет!
– Видел. Теперь все знают, от кого
Мистер Эвард достал платок. Руна взяла Законника под локоть.
– Знаю, как это выглядит, но на самом деле все не так. Я объясню.
– Это выглядит так, будто вы любите пощекотать нервишки. Жаль, что хозяйская спальня заперта, иначе вы воспользовались бы ей.
– Там большая кровать, а еще шкура возле камина. – Она выдержала паузу и добавила: – Но гостевая, судя по всему, тоже ничего. Или вы с Энджи Шварц слишком торопились и не успели оценить интерьер как следует?
– Не дерзи, – предупредил Рамон. – В отличие от вас, меня не поймали с поличным.
– Естественно, ты же не имеешь привычки прятаться, – отпарировал Роберт.
– А на твоем месте я бы прятался получше. Особенно при учете того, с чьей сестрой ты спишь.
– Мы просто друзья, – заявила Руна. – Ну хорошо, может, чуть больше, чем просто друзья. Но Ливию об этом говорить не обязательно. Сам знаешь, как он заводится, когда речь заходит о моих ухажерах. Стоит мне встретить кого-то, кто мне по-настоящему нравится – и он считает своим долгом вмешаться. Так нельзя. Я хочу, чтобы у меня был нормальный мужчина. Я хочу выйти замуж и стать матерью!
Законник медленно переводил взгляд с сестры Халифа на Роберта и обратно.
– Словом, мы просто друзья, – закончила Руна. – А ты ничего не видел. Думал только о прелестях миссис Шварц. Она шикарно выглядит на обложках. Прелести у нее – высший класс.
– Прелести что надо, – подтвердил Роберт и добавил: – Наверное. Не буду оправдываться, Рамон, ты знаешь, что это не мой стиль. Если решишь рассказать все Ливию, дело твое. Но я бы предпочел, чтобы это осталось между нами. Руна права. В его стремлении полностью контролировать ее жизнь есть что-то нездоровое. Я не наркоман и не мелкий сутенер, которого нужно ставить на место. Я не убегаю от ответственности. Мы не будем прятаться по углам и встречаться в безымянных лав-отелях, как глупые подростки. Но поставить Ливия в известность сейчас я не могу, и ты понимаешь, почему. – Он бросил короткий взгляд на Руну. – У вас есть дела, и он должен сконцентрироваться на них. Личное обсудим потом.
Рамон поджал губы и кивнул.
– Я ничего не видел. Отправляйтесь ужинать.
***
Венецианское окно в курительной комнате было открыто, но вечер выдался безветренным, и сизые клубы дыма медленно таяли в воздухе. Халиф и Офир сидели в кожаных креслах возле стола, заставленного пепельницами, бутылками с виски, стаканами и кофейными чашками, и негромко обсуждали философские вопросы иудаизма. Из уважения к собеседнику Ливий не курил, но мистер Донован то и дело с отвращением косился на пепельницы. Рихард наслаждался свежим воздухом и бродил взад-вперед по лужайке, изучая силуэты особняков на фоне темнеющего неба. Рамон оглядел комнату в поисках Виктора и заметил его в дальнем углу. Он устроился в кресле по соседству с выстроившимися в ряд кальянами и горкой вышитых подушек и наблюдал за происходящим, дымя сигаретой. Порой Законнику казалось, что у этого парня в легких какие-то особые фильтры. Другого
Герман и Кассий сидели на диване напротив камина, который летом, разумеется, не разжигали, и вели свой разговор. Более земной, чем религиозная дискуссия Офира и Ливия.
– Права получать еще рано, – говорил сын Виктора, – но учиться вождению-то я могу. Я тысячу раз садился за руль. Чего ты упрямишься? Мы не поедем в город. Покатаемся в старой половине. Ну, может, на одной из стоянок в новой. Там есть большие стоянки. Возле торговых центров и магазинов.
– Ну ладно, – смилостивился Герман. – Чувствую, что ты не отстанешь. Съездим как-нибудь на неделе. Только машину из ремонта заберу. Ей подлатали тормоза.
– Твою машину? – поморщился Кассий. – Хочешь сказать, я буду учиться водить на твоей машине? Да она же ездит, как хер!
– Как хер? В каком это смысле?
– А ты не догадываешься?
Герман допил кофе из маленькой чашки и поставил ее на ковер.
– Догадываюсь. У тебя нет ни прав, ни машины, а у меня есть и первое, и второе. Человеку без машины и прав любой автомобиль кажется каким-то не таким. Может, она и ездит, как хер, но знаешь, что?
– Что? – полюбопытствовал Кассий.
– Когда ты сядешь за руль, она покажет свой истинный херовый характер. Потому что если водитель – отмороженный хер, то и машина, которой он управляет – полный и абсолютный хер. Хер в сотой степени. Совершенный в своем совершенстве хер. Сечешь, умник?
Рихард, слушавший этот диалог, добродушно рассмеялся. Находясь рядом, Герман и Кассий сцеплялись языками каждые пять минут, порой доходило и до тумаков, но на самом деле их дружба была очень трогательной и теплой. Сын Цезаря дорожил своим приятелем и брал с него пример (чаще всего отрицательный, но Виктор ничего не имел против), а мистер Шварц, в свою очередь, видел в нем младшего брата, о котором всегда мечтал – и которым судьба его так и не одарила.
– Сам ты совершенный в своем совершенстве хер, – буркнул Кассий.
Ливий, как всегда, тонко уловил момент для вмешательства в принявший опасный оборот разговор.
– Слушаю тебя и вспоминаю свою первую машину, сынок. Страшная развалюха, прямо консервная банка. Правда, моей в полном смысле этих слов она не была. Я поспорил с приятелями на бутылку виски, что ее угоню. И угнал. Плохо представлял, что с ней делать, прав у меня тогда не было, да и водить я почти не умел, но страшно гордился собой. Проездил на ней месяца три-четыре, а потом не вписался в поворот, занесло на дороге – и разбил к чертям. Полицейские спрашивают: это ваша машина? Я отвечаю: моя, сэр, вот только права я забыл дома. Они все поняли по моему лицу, переглянулись и говорят: когда у тебя появятся права, парень, найди что-нибудь получше этой рухляди. В смысле, купи или одолжи у приятеля, а не воруй.
– Никогда не угонял машины, – произнес сын Виктора задумчивым тоном, в котором можно было различить мечтательные нотки.
Цезарь, успевший прикурить очередную сигарету, выпрямился в кресле и, судя по всему, хотел высказать свое мнение на счет еще не угнанных Кассием машин, но не успел. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Руна. Она обворожительно улыбнулась и присела в подобии реверанса, оглядывая мужчин.
– Эльруния Кондо, моя сестра, джентльмены, – представил ее Ливий и посмотрел на наручные часы. – Обычно она приходит вовремя, но сегодня припозднилась. Тщательно подбирала платье для столь ответственного мероприятия. Верно, дорогая?