Ищите женщину

Эльберг Анастасия Ильинична

– Особняк мистера Хиббинса восхитителен, правда? – заговорила Энджи.

Рамон, почти забывший о ней, вынырнул из своих мыслей. Он стоял перед большим зеркалом, приводя себя в порядок.

– Да. Хотя, как по мне, слишком велик, но главное – чтобы хозяин был доволен.

– И так мило, что он не запирает гостевые спальни. – На ее губах появилась соблазнительная улыбка. Чуть больше тридцати минут назад она подействовала на Законника надлежащим образом. – В этом есть что-то восточное. Мой дом – твой дом. Верно?

Не дождавшись ответа, жена Германа продолжила:

– Знаешь, я думаю, мы можем встречаться время от времени,

да, Рамон? Выпить бокал вина, поговорить о разном, погулять по старому городу. Я родилась здесь, в одном из особняков. Знаю каждый камень на мостовых старой половины. Я могла бы устроить тебе экскурсию. Историческое кладбище, памятники… а еще тут есть очень милый отель… как ты на это смотришь?

– Никак, – честно ответил мистер Эверетт. Он тщательно расчесал волосы и пригладил их ладонью. – Не люблю старую половину.

Ярко-голубые глаза Энджи заблестели от слез.

– Но нам было так хорошо вместе, – сказала она. – Ты мог бы дать этим отношениям шанс… Разве ты никогда не думал об этом?

– О чем? – уточнил Законник.

– Об отношениях. Ты всегда один. Для людей твоего круга это противопоказано. Ты часто появляешься в обществе, и тебе нужна эффектная женщина. С привлекательной внешностью, изысканными манерами, широким кругозором. Умеющая одеваться и вовремя замолкать.

– Еще никогда не встречал женщину, в которой сочетались бы все эти качества. Но мир порой удивляет.

Суть сказанного дошла до миссис Шварц не сразу. Она уже открыла рот для того, чтобы дать достойный ответ, но не издала ни звука: в дверь спальни тихо постучали. Энджи резко села на кровати, рванула покрывало на себя и прижала его к груди.

– Если это Герман, скажи ему, чтобы не устраивал сцен, – предупредила она с плохо сыгранным возмущением.

Но внезапным гостем оказался не мистер Шварц.

– Прошу прощения за то, что отрываю от пополнения записной книжки, но нам нужно побеседовать о делах, – сказал Рихард и, помолчав, добавил чуть тише: – Как улов?

– Бывало и лучше. Где вы разместились?

– В курительной комнате. И лучше бы тебе прийти побыстрее. Вряд ли джентльмены будут меньше дымить, но я перестану чувствовать себя одиноким в их компании.

Курительная комната. Вот что выдает аристократов в современном мире. Сегодня редкий мужчина обустраивает в своем доме рабочий кабинет, не говоря уж о курительной комнате, главное предназначение которой – получение удовольствия от отвратительного кальяна и не менее отвратительного табака не в счет – создание пространства для деловых бесед.

– Спущусь через несколько минут.

– Мы ждем.

Энджи, вряд ли пропустившая мимо ушей недвусмысленное «бывало и лучше», натягивала платье. Она бросила на Рамона недовольный взгляд и демонстративно отвернулась. Решив, что сцена подошла к логическому концу, мистер Эверетт в последний раз посмотрел на себя в зеркало и выскользнул в коридор.

Осенью и зимой Ливий непрестанно жаловался на холод, но от восточной привычки ходить по дому босиком отучиться не смог, и поэтому полы второго этажа были устланы коврами неброской расцветки. Законник прошел мимо хозяйской спальни, дверь которой, в отличие от остальных, заперли на ключ, миновал уютный уголок с парой темно-зеленых плюшевых кресел и невысоким резным столом, притормозил у открытого окна для того, чтобы посмотреть на веселящихся в саду гостей, и уже направился к лестнице, но остановился, услышав знакомые голоса.

–

Мы должны спуститься вниз, – сказал Роберт. – Если ты не покажешься на глаза своему брату в ближайшее время, он устроит мне головомойку.

– Он занят другими делами и обо мне даже не вспоминает, – возразила Руна. – Но если спросит, мы ему все объясним. Скажем, что застряли в «пробке» у мостов. Ненавижу чертовы «пробки» по дороге в старую половину.

Рамон положил руку на перила лестницы и обвел взглядом коридор, но никого не заметил.

– С Ливием такой номер не пройдет. Он спросит, почему я не выехал раньше. Врать я не собираюсь, и придется сказать правду.

– Вот и скажи правду. Ты раздавал последние распоряжения управляющим в клубе, а потом поехал ко мне и застрял в «пробке». Потом мы застряли в «пробке» возле Цветочного квартала, а потом приехали к мостам и поняли, что снова застрянем…

– …и между делом застряли в твоей квартире на два часа.

– Я показывала тебе новую мебель, а потом накормила ужином.

– Мебель, которую я сам для тебя заказывал? И какой смысл ужинать дома, если мы едем на новоселье? Это не шутки, Руна. Дел у твоего брата больше, чем у мэра и его команды, вместе взятых, и здесь ему секретарь-референт необходим как воздух, но за твоими передвижениями он внимательно следит сам.

Сделав несколько шагов назад, Законник наконец-то увидел Руну и Роберта. Они стояли возле настежь распахнутых дверей библиотеки, спрятавшись за комнатной пальмой в большом деревянном горшке. Сестра Ливия, одетая в вечернее платье из черного бархата с открытой спиной и высоким разрезом на бедре, выглядела восхитительно. Локоны цвета меда опускались на обнаженные плечи, длинные кружевные перчатки до локтя делали ее руки похожими на хрупкие крылья экзотической птицы. Будь Рамон рядом, он не упустил бы случая прикоснуться к пальчикам такой дамы. Именно это и сделал Роберт. Он взял Руну за руку и прижал к губам.

– Спустимся вниз, – повторил он. – Мы сможем вернуться сюда в любой момент.

– Мы пойдем в спальню, запрем дверь и займемся любовью, – возразила Руна, глядя ему в глаза.

Умом Рамон понимал, что должен уйти, но он просто не мог заставить себя оторваться от созерцания этого зрелища. Дело было не в платье Руны и не предвкушении сцены, которую устроил бы Ливий, поймав парочку на месте преступления, а в выражении лица Роберта. Мистер Эвард, бабник со стажем, нравился женщинам, и в былые времена они с Законником часто выходили из клуба в компании двух, а то и трех дам. С Халифом Роберт быстро нашел общий язык. Первый нуждался в помощнике, второй успел подустать от слишком активной и хлопотной работы у Рамона и не имел ничего против должности секретаря-референта. Олимпийское спокойствие Роберта идеально контрастировало со взбалмошным нравом чересчур энергичного Ливия. Мистер Эвард не жаловался ни на нового босса, ни на работу, которой тот, верный себе, завалил секретаря. В какой-то момент Законник подметил, что давным-давно не видел Роберта в компании женщин, но списывал все на занятость. Иногда Халиф поручал ему прогуляться с Руной по магазинам или отвезти ее к стотысячной подруге. Вряд ли он изводил их подозрениями, но держал руку на пульсе. Недостаточно крепко, подумал Рамон. О чувствах Руны он мог только догадываться, а вот чувства Роберта были написаны на его лице. На памяти мистера Эверетта тот впервые выглядел по уши влюбленным дураком.