Искатель, 1998 №10
Шрифт:
— Ясно. Это Осборн так считает?
Мета отнесла молоко на кухню и принялась готовить обед.
— Знаешь, — сказала она вдруг мечтательно, — мне до смерти охота поглядеть, как выглядит эта вилла внутри.
Ее желание исполнилось в тот же день. Нам позвонила Хедвиг, она передала привет от своей сестры, Адели Ренман.
— Я рассказала ей, что мы вчера познакомились на озере, и она пригласила вас, фру Буре, заглянуть к нам перед ужином, выпить рюмочку.
Я решила, что со мной должна пойти Мета. Ведь она у нас не просто нянька, а член семьи. Помимо того, это приглашение доставило
Это был Турвальд Бьерне, он явно направлялся туда же, куда и мы. Облаченный в светло-серый блейзер и белые брюки, он выглядел совсем иначе. Его лицо с почти римским орлиным носом казалось мужественным и интеллигентным, за очками в черной оправе я впервые разглядела его голубые, испытующе смотревшие на меня глаза. Его манера вести себя тоже изменилась. Казалось, ему было неловко за вчерашнее дурашливое поведение.
— Вот как, — сказал он со слегка иронической улыбкой, — стало быть, владычица здешних мест уже удостоила вас приглашением.
Мы свернули на дорогу, ведущую к вилле Адели Ренман. Да, в этой усадьбе все было великолепно — идеально подстриженные газоны, ухоженные клумбы, нарядный фасад двухэтажной виллы.
Турвальд не остановился, чтобы позвонить в дверной звонок.
— Дверь здесь всегда открыта, — пояснил он, — можно сразу войти и подняться на второй этаж. — Он заметил, что я смущенно смотрю на детскую коляску, и добавил: — Адель без сомнения восседает на террасе второго этажа. Мы возьмем коляску с собой, так будет удобнее для всех.
Турвальд и Мета понесли коляску и тем самым дали мне возможность хорошенько оглядеться. Из квадратного холла на второй этаж вела лестница с роскошным мягким серо-белым ковром, на втором этаже был такой же холл и такой же ковер. Слева расположился салон в густавианском стиле[6], но Турвальд повел нас не туда, а прямо через холл и большой зал на террасу, тянувшуюся вдоль всего заднего фасада. Выйдя на террасу, я в первую минуту не знала, на чем сосредоточить внимание.
Больше всего мне хотелось полюбоваться видом на озеро и волнообразный спуск к берегу. Слева виднелась крестьянская усадьба, очевидно принадлежавшая Гуннарсонам — красный домик, хлев и прочие пристройки и пестрые, желтые и зеленые полосы посевов. Дачу тети Отти отсюда не было видно, усадьбу Адели отделяла от нее полоска хвойного леса.
Малявку тут же поместили в тенистый угол, и я могла спокойно рассматривать Адель и ее гостей, которые принялись восклицать:
— Ой, до чего же прелестная крошка! Какие миленькие кудряшки!
— Поглядите, какие у нее забавные темные волосики!
— Агу! Агу! Агу! Ты умеешь смеяться? Сколько ей стукнуло? Месяца четыре?
Виви Анн показалась мне такой же некрасивой, как и накануне, но теперь она не выглядела злой троллихой, а была элегантной молодой дамой в зеленом льняном костюме. Йерк Лассас пригладил взъерошенные волосы, его тощую фигуру скрадывал просторный костюм. Он оказался на несколько сантиметров выше, чем я думала. Одна лишь Хедвиг выглядела в одежде хуже. Волосы,
Но доминировала в этой компании, разумеется, Адель Рен-ман. Она была капризна, как избалованный ребенок, привыкший к всеобщему вниманию. Первое, что мне бросилось в глаза, был ее возраст, явно не моложе шестидесяти пяти-семидесяти лет и лет на двадцать лет старше Хедвиг. Вероятно, в молодости она без сомнения слыла красавицей. Теперь же шея ее стала морщинистой, лицо напудрено и напомажено слишком сильно, а обрамляющие лицо крашеные локоны приобрели неестественный ядовитый оттенок. Однако фигура ее все еще стройная, маленькие руки сохранили красивую форму, профиль — изящество, выразительные глаза — цвет голубого фарфора. На ней было голубое платье китайского шелка. Она не переставая курила турецкие сигареты с фильтром.
Адель засыпала меня вопросами. Ясно было, что она любопытна и привыкла, чтобы люди тут же удовлетворяли ее любопытство.
— Вот как, так ваш муж историк? А моя дочь изучает историю искусств в университете, это ей очень нравится. Не правда ли, Виви Анн?
— Да, — без восторга ответила Виви Анн, — очень нравится.
— Хедвиг, милая, неси сюда напитки. Садитесь сюда, на диван. Йерк, тебе ни к чему помогать ей, она и сама отлично справится.
Однако я не удивилась, что тяжелый поднос с напитками принес Йерк. Этот долговязый странник явно не желал позволять местной повелительнице командовать собой.
Я отдала предпочтение «Тому Коллинзу», а Мета стала с удовольствием потягивать шоколад гляссе. Турвальд принялся смешивать для Адели ее любимый коктейль.
— И что в него входит? — полюбопытствовала я.
— Это мое собственное изобретение. Половина джина, несколько капель зеленого ликера, остальное — кока-кола. Не желаете ли попробовать, фру Буре?
Я решительно отказалась. Пить в пять часов вечера джин с кока-колой мне не показалось заманчивым.
Мы вели светскую беседу, болтали ни о чем, что и делают обычно незнакомые люди, пытающиеся поддерживать разговор.
Я узнала, что фру Ренман, Виви Анн и Хедвиг провели весну во Франции.
— Надо сказать, — заметила Адель, — что наше пребывание там было довольно тягостным, ведь вкусы у нас такие разные. Виви Анн почти все время торчала в Лувре, а когда возвращалась, то ныла, что хочет вернуться в Стокгольм, Хедвиг говорила, что ей больше всего хочется пожить в рыбацкой деревушке в Бретани, а я лучше всего чувствую себя на Ривьере. Там по крайней мере можно вкусно есть и пить, а также общаться с интересными людьми.
— И в результате все четыре месяца вы, разумеется, провели на Ривьере, — заметил Йерк.
Он сказал это спокойным тоном с видом столь невозмутимым, что его слова не прозвучали как оскорбление. Глаза неприятно пораженной Адели вспыхнули гневом. Я заметила, что Турвальд с трудом скрыл улыбку, а Виви Анн затаила дыхание. Хедвиг поспешно сказала:
— Интересно, как там путешествует наша тетя Отти.
И Мета помогла ей, спросив:
— Почему все называют ее тетей Отти? Ведь она никому из вас не родственница.