Искатель, 1998 №10
Шрифт:
Мета, разумеется, и не подумала воспользоваться утюгом Гуннарсонов. Она тут же улизнула и вернулась лишь поздним вечером. Усевшись на край моей кровати и уплетая бутерброд с сыром, она заявила, что деревенская жизнь не лишена своей прелести.
— Знаешь, в огненно-рыжих волосах есть что-то симпатичное. К тому же он знает все на свете про овес, лошадей, трактора и тому подобное, чему в школе не учат. И он стал пересказывать мне потрясную книжку «Моя очередь мстить».
Мета стала стелить постель.
— На дворе так темно, что страшно идти в уборную.
— В кухне есть карманный фонарь, возьми его.
Прошло
Я выбежала во двор, завернула за угол и тут, возле кухонной стенки, Мета бросилась в мои объятия. Она дрожала всем телом и, всхлипывая, бормотала:
— О, Фея, там б-было ч-что-то… Вот т-там!
И она показала дрожащим пальцем на маленький красный домик на сосновой горушке.
Я была так рада видеть Мету здоровой и невредимой, что не чувствовала страха. Схватив лампу, я пошла наверх по извилистой тропке. Ветки кустов порвали мне сорочку, хвоя и шишки кололи босые ноги, но я заметила это лишь позднее. Потому что в эту минуту я увидела предмет, до смерти напугавший Мету.
Вначале я заметила лишь слабый свет между стволами деревьев. Фонарь? Но кто и для чего мог зажечь фонарь возле нашей уборной?
Я подошла ближе и остановилась с бьющимся сердцем.
Свет исходил не из обычного фонаря. Он просачивался из страшного неподвижного рта, ноздрей и пустых мертвых глазниц.
Я ущипнула себя за руку: надо было убедиться, что не сплю, но не проснулась. Стояла в полной темноте возле дома тети Отти в Ронсте и недоуменно пялилась на череп, злобно скаливший зубы.
Глава третья
Когда я наконец опомнилась, меня охватила ярость. В три прыжка я оказалась рядом с этим зловещим предметом и три минуты спустя уже стояла в кухне, поставив свой трофей на стол.
Мета вытаращила глаза до того, что они стали круглее глазниц в светящемся черепе.
— Так ведь это кто-то подшутил над нами! Кто-то вырезал череп из тыквы… Ну и дура же я, что испугалась до смерти.
Мета успокоилась, а я, напротив, разволновалась. Кто-то потратил немало времени, превращая безобидную тыкву в отвратительный мертвый череп. Этот кто-то мастерски вырезал мякоть, оставив место для свечки, обе челюсти были сделаны грубо, но вполне правдоподобно. Эта «прелестная головка» была насажена на шест, воткнутый в землю так, чтобы ее было хорошо видно.
«Подшутил», — сказала Мета. Во всяком случае подшутил глупо и зло. Нет, это походило скорее на хорошо спланированное преследование. Кому-то из соседей хочется разозлить или напугать нас. Но почему? Чего он хочет добиться, стуча ночью в дверь террасы и пугая нас этой тыквенной головой? Оба раза я сильно испугалась, потому что прежде всего думала о Мете. Теперь же, поняв, что дело обстоит серьезнее, чем могло показаться вначале, я стала ломать голову над тем, кто был наш таинственный злоумышленник.
Преуспевающий врач с Эстермальма?
Недовольная всем на свете Виви Анн?
Ироничный Йерк Лассас?
А быть может, новый поклонник Меты? Любитель плохих детективов вполне мог отколоть такой номер. Я решила, что на следующий день непременно погляжу на рыжего Осборна, и с этой мыслью заснула.
В пятницу ничего существенного не произошло, за исключением
Я слонялась без цели по усадьбе и подошла к старой купальне. Из любопытства я ступила на шаткие ступеньки пристани, окруженной зарослями камыша, и осторожно вошла в маленькое дощатое строение, предназначенное для переодевания стыдливых личностей. Когда-то стены купальни были выкрашены в зеленый цвет, но краска почти полностью облезла. Пол купальни на первый взгляд казался прочным, но нездорово коричневый оттенок досок говорил о том, что они прогнили. А вообще-то я, к своему удивлению, обнаружила, что внутри купальни довольно уютно и удобно — широкие скамейки вдоль стен, большой навес, защищавший от солнца.
Я уже было повернулась, чтобы идти назад к берегу, но вдруг замерла на месте, услышав женский голос. Он звучал совсем рядом, и я решила, что говорившая сидела в лодке за стеной купальни.
— Говорю тебе, что я больше не выдержу. Не знаю, как у тебя хватает терпения, но с меня довольно.
Мой благовоспитанный и тактичный отец был бы крайне недоволен, узнав, что его дочь подслушивает чужие разговоры, но я, вспомнив о письме тети Отти, о ночных стуках и черепе с горящими глазами, замерла и продолжала бессовестно подслушивать. Я подозревала, что говорила Виви Анн, но полной уверенности у меня не было, это могла быть и Хедвиг, доведенная до отчаяния, в голосе звучали досада и возмущение.
А с кем она говорила, с мужчиной или женщиной, я разобрать не могла, кто-то отвечал ей тихо и неразборчиво.
Возмущенный голос послышался снова, но либо лодка отплыла от купальни, либо ветер подул сильнее, потому что я услышала лишь обрывки фраз:
— …уж лучше, чем теперь.
— …позволять помыкать собой…
— …если не осмелишься, я все равно сделаю это, и ни ты, и никто другой не помешает мне…
Голоса замерли, и я смело прошла по прогнившему полу купальни к дверям, чтобы поглядеть в щелку, но не увидела ничего, кроме густых зарослей камыша, чем мне и пришлось удовлетвориться.
Вечером за Метой пришел Осборн, но она успела раньше меня рассказать о наших ночных приключениях. Когда я вошла в кухню, он уже с большим энтузиазмом разглядывал тыквенную маску.
Он был долговязый, худой, с большими руками, копной огненно-рыжих волос и застенчивой улыбкой.
— Елки зеленые! — мечтательно вздохнул он. — Вот это да! Увидеть внезапно такую штуковину в темноте!
Его зависть была настолько искренна, что я тут же категорически вычеркнула его из списка подозреваемых и решила сделать его нашим союзником.
— Интересно, — сказала я, — что надо делать, чтобы узнать, кто же это устраивает нам такие сюрпризы. Мне хотелось бы отплатить этой личности той же монетой.
Мои слова явно пришлись юному Осборну по душе. Решить эту загадку ему, видно, хотелось как из спортивного интереса, так и из любви к детективам.
— Если вы хотите, — торжественно предложил он, — я попробую кое-что разведать.
— Прекрасно! — воскликнула Мета. — С чего мы начнем? С тыквы?
Осборн обстоятельно объяснил ей, что у его хозяина тыквы в несколько рядов, и что теперь выяснить, кто свистнул одну штуку, вряд ли удастся. Они вышли из кухни, оживленно обсуждая, с чего начать, а я порадовалась, что у Меты появился долговязый телохранитель.