Искатель, 1998 №7
Шрифт:
— Вы передаете мне тот документ, о котором упоминали только что, перед моим приходом. И я отпускаю вас. Целым и невредимым.
— А гарантии? — спросил Натаниэль.
— Сами посудите, — Левински улыбнулся. — Я лично никаких убийств не совершал. Даже этот ваш Гольдберг не может меня обвинить в них. Он меня вообще не знает…
— Знает.
— Откуда?
— Но вы ведь встречались.
Моше немного подумал.
— Не думаю, что он вспомнит. Если ему, конечно, не напомнят.
— А если напомнят?
— Вы? — Левински
— Да, — сказал Розовски. — Вы правы.
Левински удовлетворенно кивнул.
— Ну вот. Получив от вас документ, я буду полностью огражден. Ведь ваши слова — это психология, не более того. Знакомство с Бройде-ром? Ерунда, не было этого знакомства. Ну, приходил в контору такой человек. Вы больше не будете опасны для меня. Правда, вам придется провести около суток в этой квартире. Согласитесь, это не то же самое, что получить пулю.
— Собираетесь за границу? — спросил Натаниэль.
— Неважно. Итак?
— Я должен подумать, — ответил Розовски. И, повернувшись к Хане, не проронившей за все это время ни слова, попросил: — Вы не могли бы сварить мне кофе? Все-таки я у вас в гостях.
Она кивнула и прошла на кухню.
— И мне тоже! — крикнул вдогонку Левински. — Без молока и без сахара.
— Моше, — сказал Розовски. — Допустим, я отдам вам документ. И допустим даже, что в этом случае я окажусь обезоруженным и, следовательно, для вас безопасным. Но ведь кроме меня есть и еще свидетели.
— Кто? — Лицо Левински приобрело настороженное выражение.
— Наша очаровательная хозяйка, — лениво произнес Розовски. — Собственно, полиция уже установила ее личность. Поэтому, я думаю, в отличие от вас, ей не так легко будет покинуть страну. И, кроме того, эти кассеты, — он кивнул на стол, где все еще лежали диктофон и три кассеты, — сами понимаете — это копии.
— А оригиналы? — быстро спросил Левински.
— В моем офисе, в сейфе, — сказал Розовски. — И получить их без меня вам будет нелегко. Во всяком случае, это займет очень много времени.
— А документ? — спросил Моше. — Кстати, что за документ? И где вы его нашли все-таки?
— В портрете, — ответил Розовски. — В портрете Ари Розенфельда, привезенном Галиной.
— Ч-черт, — Моше озадаченно посмотрел на сыщика. — Я же видел его, в номере… Ай-я-яй… И что это было?
— Список учредителей компании «Ари» с российской стороны.
— Н-да… — Моше сделался мрачен. — Я был прав. Он все-таки начал копать…
— Начал. — Натаниэль кивнул. — Поэтому к первому списку был приписан и второй.
— Естественно, — Моше покачал головой. — Вот видите, Натаниэль, у нас просто не было другого выхода. Где сейчас этот документ?
— Там же, где и оригиналы кассет, в моем сейфе. Я вовсе не собирался предъявлять его нашей хозяйке. Ей он ни к чему.
Левински
— Кто сейчас в вашем офисе?
— Мой помощник, Алекс Маркин.
— Хорошо, — решительно сказал Моше. — Подойдите к телефону. Позвоните ему, пусть привезет документ сюда. И оригинальные кассеты тоже. И без шуток, Натаниэль, у меня мало шансов, но у вас и того меньше, — добавил он с угрозою в голосе.
Розовски неторопливо поднялся, подошел к телефону. Левински с револьвером тотчас встал у него за спиной.
— Моше, не давите мне на лопатку, — сердито заметил Розовски. — В конце концов, вы попадете и с одного метра. Что за киношные выходки?
— Звоните, — Левински подтолкнул его револьвером.
Натаниэль набрал номер агентства.
— Офра? Позови Алекса… Привет, Алекс. Послушай, мне срочно нужны кое-какие документы. Они лежат в сейфе, возьми ключи у Офры. Там должен быть конверт из плотной бумаги, на нем написано «Розенфельд»… Нашел? Очень хорошо. Возьми его и три диктофонные кассеты. Да, они лежат там же. И привези их ко мне. Где я нахожусь? — Натаниэль оглянулся на Левински, напряженно слушавшего разговор. Моше кивнул, и Натаниэль сказал: — Запиши адрес: улица Шаараим, тринадцать, квартира двадцать три. Все, жду. — Он положил трубку и снова повернулся к Левински. — Что дальше?
— Сядьте на место. Что, ваш помощник не знает, где и зачем вы сейчас находитесь?
— Мы с утра не виделись, — неохотно ответил Натаниэль. — Кроме того, это расследование я проводил в основном самостоятельно. У него хватало других забот.
— Понятно… — Брови Левински сошлись у переносицы. Чувствовалось, что мысли его уже далеко от агентства «Натаниэль». — В конце концов, все нити сходятся к одному человеку, — произнес он задумчиво. — Если документ будет у меня… И если этот человек не сможет дать показания…
— Меня вы в расчет не принимаете? — полюбопытствовал Розовски нейтрально.
— Вас? А что вы сможете сделать? — Левински усмехнулся. — У вас масса комплексов, Натан, вам нельзя было выбирать профессию частного сыщика. Вы самолюбивы, вы не захотите признаться в поражении. Следовательно, будете молчать…
Вошла Хана с подносом, на котором стояли чашки и высокая узкогорлая джезва. Когда она наклонилась над столиком, поднос дрогнул, и кипящий кофе из джезвы пролился точно на руки Левински.
— Ч-черт, Хана, надо же смотреть, что делаешь… — Слова замерли на его устах, когда револьвер, оброненный им, оказался в руках женщины. — Не тупи, Хана, это не игрушки… — сказал он, медленно поднимаясь из кресла. — Дай сюда… — Он осторожно протянул руку к оружию.
Хана опередила его. Сухо щелкнул выстрел, и Моше Левински тяжело осел на пол.
— Это была самооборона, — сказала Хана Бройдер, опуская револьвер. — Я надеюсь, вы подтвердите, Натан? Вы ведь слышали, он собирался убить меня.