Искорка надежды

Коваль Софья

— Кас, я помогу, — за спиной возник Каспиан, его голос мне не понравился, слишком грубый и жёсткий.

— Кас, — обратился жених к брату, прижимая меня ближе к себе, мягко и властно одновременно. — Я в состоянии помочь Фрее. Ты иди, спасибо, что постерег её, пока я был занят.

— Ты не спишь уже несколько дней, — ответил Каспиан. — Отдохни.

— Кас, я справлюсь, — так же холодно ответил Тристан, поднял меня на руки и понёс к постели. Я безвольно улеглась на перине, заботливо прикрытая шкурами сверху.

— Рука не болит? — спросил

Тристан, положив холодные пальцы на рану, перевязанную плотным бинтом.

— Нет, очень хочется спать, — зевнула я, а потом, как в детстве, причмокнула губами. — Ты побудешь со мной? — спросила я, уже проваливаясь в сон.

— Спи, моя принцесса, — ответил Тристан. — Я буду рядом. А утром придёт лекарь, чтобы осмотреть тебя.

Дверь громко хлопнула, отдавая болью в висках, но мне было уже плевать, я засыпала. Крепко проваливаясь в свои сны, полные воспоминаний из детства, где неизменно присутствовала Ри.

Я видела, как она развешивала гирлянды на стенах и флажки на краях стола в дни моего рождения. Я была общительным ребёнком. Тётя всегда устраивала мне пышный праздник с толпой друзей и их родителей. Я задувала свечи на торте, а друзья дули в трубки с отвратительным писком, а родители детей хлопали в ладоши. Тогда этот писк казался чем-то весёлым.

Затем я вспомнила, как мы украшали ёлку. Как спорили над тем, гармонично ли смотрится розовый шар с блёстками рядом со стеклянным оленем. Потом мы смеялись и вешали как попало, не жалея мишуры и дождей. Гирлянд было много, практически заменяя основное освещение. Одну гирлянду я специально оставила в своей комнате, заменив ночник.

Наши походы по магазинам, развлекательным центрам. Мне всегда казалось, что счастливее меня нет никого на свете. Я каталась на детских горках, а Ри сидела в кафе напротив и пила чай, следя за мной. В её глазах всегда были тепло и забота. Она вся была концентрацией уюта, доброты, любви и семейного благополучия.

Тётушка была занята работой, а я училась и получала похвалу за свои достижения.

Внезапно я почувствовала, как меня кто-то трясёт, словно пытаясь вытряхнуть из головы воспоминания. Но ничего не помогало, каждый момент был отпечатан в моей памяти.

Открыв глаза, я поняла, что свернулась калачиком, прижав колени к груди, и лежу на боку, плача. Плакала я во сне.

— Кошмар приснился? Я могу позвать доктора, он даст настои для успокоения, — сказал принц. — Главное, чтобы не для успокоения.

— Нет, — ответила я, стирая дорожку слёз с виска и шмыгая носом. Затем я легла на спину и аккуратно приподнялась, стараясь не делать лишних движений, чтобы не поплыло перед глазами. — Это просто сон. Обычный сон.

— От обычных снов не плачут, — ответил принц, заботливо разминая мои руки, словно это его успокаивало. — Скажи, что нужно, и я достану это для тебя.

От этих слов я была готова снова расплакаться, но, приложив усилие, сдержалась. Какой смысл реветь? Жизнь этим я не изменю.

Мне просто одиноко. Я боюсь

за себя и ещё больше боюсь за Ри. Даже не встречаясь с ней, я всегда знала, что она в замке, мысленно поддерживает меня. А сейчас ей плохо. А значит, плохо и мне.

— Как Ри? Её пытали? Ей сделали больно? — спросила я.

— Ничего ей не сделали, — растерялся принц. Видимо, ему было в новинку, что коронованная молодёжь так печётся о жизни обычной, по своей сути, служанки. — Она провела в камере два дня. Ваш генерал принудил мастера по ядам сначала осмотреть кинжал убийцы, а потом отправил к вам, аргументировав, что раз у вас во сне есть шанс выжить, а у Ри таких привилегий нет. Сейчас она, скорее всего, у себя. Так что будь за неё спокойна.

— Мне правда стало спокойнее, — ответила я.

Я вздрогнула и посмотрела на Тристана. Он выглядел измученным, под глазами тёмные круги, а сам он нездорово бледен.

— Ты заболел? — спросила я, приложив ладонь ко лбу, но так и не поняв, горячий он или нет. Сколько тётя ни объясняла принцип работы этого способа, я так и не смогла понять.

— Нет, просто очень устал, — ответил он, начиная подниматься и с неприязнью косясь на кресло. — Я отдохну, если позволишь.

— Позволю, если ляжешь со мной, — сказала я, сдвинувшись ближе к краю кровати. — Давай не робей. Места хватит.

Коротко зевнув, я повернулась на бок, демонстрируя, что всё будет целомудренно и по правилам. Кажется, раньше, в таких ситуациях, клали меч. Но, если взять в расчёт состояние принца, ему точно сейчас не до совращения невесты. Он выглядит слишком уставшим.

Перина с другой стороны кровати немного прогнулась, и послышался шорох постельного белья.

— Доброй ночи, Тристан.

— И тебе, Фрея, и тебе, — ответил он.

Под глубокое сопение принца я сама уснула крепким сном.

Глава 12

— Я настаиваю на чём-то менее дерзком. Отец меня тогда не ругал, но по его глазам было видно многое, и не всегда приличное.

Я рассматривала эскизы нарядов, которые Фабьен принёс несколькими минутами ранее. Они лежали огромной стопкой. Фабьен пил чай и ел крошечное пирожное, сидя в своей любимой позе: одна его нога была закинута на другую.

— Моя принцесса, мы на поле битвы. Только вместо мечей и щитов у нас иглы и ткани. Нужно действовать решительно, — довольно ответил Фабьен, как будто он уже знал, как я отреагирую.

— Я понимаю, что и в перерывах между сражениями нужно отдыхать. Я не очень хорошо разбираюсь в военном деле и не знаю специальных терминов. Давайте сделаем так: я положила руку на стопку эскизов и подвинула их к чашке кутюрье. Выберите из этих эскизов самые лучшие идеи для нарядов, которые можно носить на балах, приёмах и званых вечерах. А для остального времени я хочу что-то простое и неброское, но самое главное — удобное.

— Вы имеете в виду, что балы и званые вечера — это как поле боя?