Искра божья
Шрифт:
— Хотелось бы на это взглянуть, — Джулиано отёр пену с густых усов.
— Я бы тоже не отказался, — подмигнул ему Пьетро.
Чей-то высокий тенор затянул весёлый студенческий гимн и его подхватило большинство подгулявших юношей:
Родился ты: танцуй и пой;
Дороги все открыты.
Наступит лето за весной,
Трава раздвинет плиты.
С
Кути напропалую!
Не унести с собою в рай,
За крышку гробовую
Ни славы ветреной, ни благ —
Всё обратится прахом.
Отдай последний свой медяк —
Пропьём его с размахом!
Поднимем кружки за друзей,
ЗаAlma mater — viva!
За юных дев, что всех милей,
Профессоров и пиво!
Поднимем раз, потом другой;
Пусть сгинут все печали!
Не страшен нам и чёрт кривой,
Мы все зачёты сдали!
Пусть процветает наш союз —
Студенческое братство!
Крепчай с годами сила уз —
Бесценное богатство.
Пусть знанья свет горит всегда:
От века и до века!
Мани сквозь тернии звезда
К познаньям человека!
Ещё не отзвенели в воздухе последние строки гимна, а к столику учеников де Либерти пружинистой походкой направился Джованни с дюжиной хмурых воспитанников Лихтера.
— Здор-рова, Пьетро! — приветствовал де Брамини чемпион маэстро Йоханеса.
— И тебе не хворать, Джованни, — воспитанник де Либерти встретил соперника хитрой улыбкой.
— Как насчёт маленького сор-ревнования? — поинтересовался чемпион, скрещивая крепкие руки на груди.
— Говори, — Пьетро сощурился, прихлёбывая мелкими глотками душистый напиток.
— Мы с тобой пьём и после каждой выпитой кр-ружки, не повторяясь, оскор-рбляем чужую школу. Тот, кто в свою очер-редь не сможет выдать связное оскор-рбление, считается проигр-равшим и платит за выпивку.
— Годится, — согласился де Брамини. — Де Грассо, дай монетку. Если решка — я начинаю, если орёл — Джованни.
Джулиано быстро выудил
Орёл. Ученики маэстро Лихтера разразились радостными криками. Джованни поморщился, не разделяя их энтузиазма.
Разговоры в таверне смолкли, всё внимание завсегдатаев сосредоточилось на старых соперниках. Монетка волшебным образом растаяла в пальцах Пьетро. Джованни заказал бутылку мальвазии и два стаканчика по четверти пинты[47] каждый. Чемпион налил себе, выпил и закусил жёлтым сыром с тарелки, стоявшей на столе учеников сеньора де Либерти.
— Твой маэстро годится только на то, чтобы р-разводить цветочки. Должность главного садовника в парке Ликкула его заждалась, — выдал Джованни, лёгкими наклонами разминая шею.
Ученики школы Лихтера поддержали его одобрительным воем. Сторонники де Либерти нахмурились.
Пьетро не спеша опрокинул бутылку над стопкой; понаблюдал, как янтарная, чуть маслянистая струя наполняет глиняный сосуд; поднял стопку, закрутил в ней маленький водоворот и опрокинул в себя.
— Маэстро Йоханес обучает одного тебя, с остальных он просто стрижёт ороны, — заявил де Брамини.
На этот раз ликовали воспитанники де Либерти. Джованни скривился, а лица его друзей потемнели. Боргезе прожёг взглядом соперника, наполнил стакан, выпил и стукнул им по столу.
— Выкор-рмыши де Либерти настолько бестолковы, что ни разу не завоевали весеннего кубка Конта.
В трактире послышался угрожающий скрип отодвигаемых лавок — это ученики маэстро Фиоре повскакивали на ноги.
— Если бы не патронаж Папы, вы всегда оставались бы на вторых ролях, — парировал де Брамини, быстро отправляя мальвазию в рот.
На этот раз желваки заиграли уже на лицах учеников, стоящих за спиной Боргезе.
— Ладно, — прорычал чемпион, вливая в себя ещё один стаканчик. — Де Либерти, как всегда, подбир-рает самую бездарную шваль, которую последний ученик Лихтер-ра разделает под орех.
Джованни стукнул бокальчиком о стол и подмигнул де Грассо. Джулиано оскалился и плеснул содержимое едва спитой пивной кружки в ненавистное лицо Боргезе.
Из-за соседнего столика раздался оглушительный рёв де Ори:
— Наконец-то я узнал тебя, чёртов де Грассо!
Его крик послужил своеобразным сигналом: Джованни и Пьетро вскочили на ноги и схватились за мечи.
— Боргезе признался, что он худший ученик маэстро Йоханеса! — крикнул кто-то из де Либерти, подливая масла в огонь.
Джулиано сообразил, что его недавнее приключение в школе маэстро Лихтера каким-то непостижимым образом стало внезапно достоянием широкой общественности. Краска стыда залила худые скулы де Грассо, он стиснул зубы и ринулся в атаку.
Столы и лавки полетели в разные стороны. Кружки, подносы, кувшины, ложки и двузубые вилки дождём посыпались на каменный пол. Посетители «Ужина» быстро поделились на два лагеря и с радостью начали колотить друг друга всем, что попадало под руку.