Искра божья
Шрифт:
Де Грассо прищурился, силясь уловить что-нибудь знакомое в складках каменного рельефа, подсвеченных подрагивающим пламенем свечи: суровый профиль, сжатые губы, волевой подбородок, коротко стриженные волосы, украшенные лавровым венцом.
— Это же кондотьер де Вико! — вырвалось у Джулиано.
— Да, очень похож, — согласилась юная Боргезе.
— Он потомок Адриана? — спросил де Грассо, осторожно касаясь пальцами холодного порфира.
— Возможно, — Селестия дёрнула тонким плечиком, облачённым в алый бархат. — Впрочем, кроме внешнего сходства иных
Селестия привстала на носочки, пристально вглядываясь в глаза юноши. Огонёк свечи, гонимый лёгким сквозняком, чуть подрагивал в её руке.
— К какой партии вы относитесь, сеньор де Грассо? — неожиданно спросила она.
— Э-м, я… Я вас не понимаю, сеньорита, — заикаясь пробормотал Джулиано.
Девушка хихикнула.
— Простите, я на секунду подумала, что вы очередной фанатик монархист. Эти дураки вечно лезут в библиотечную башню, стремясь во что бы то ни стало найти доказательства своим безумным идеям.
— Сеньорита Селестия, я лишь месяц назад прибыл в Конт и до этой минуты ни разу даже не слышал о каких-либо партиях. Мой брат Лукка служит викарием при кардинале Франциске, а отец всегда равно почитал, как великого герцога, так и Папу.
— Весьма разумное решение с его стороны, — девушка развернулась и поманила де Грассо за собой к выходу, прикрывая ладонью трепетный огонёк свечи. — Что ж, если секреты древних родов канувшей в Лету империи вас не интересуют, предлагаю вернуться в библиотеку. Рассказывайте, какие знания вы хотели там почерпнуть?
— О, ничего особенного. Сойдёт любое занимательное чтиво. Посоветуйте что-нибудь на свой вкус. Я вам полностью доверяю в этом вопросе, — ловко выкрутился Джулиано.
— Хорошо, — Селестия улыбнулась и приподняла светоч, водя им над пыльными корешками. — Тут есть «Илиада» и «Одиссея» Гомера, «Похвала глупости» Эразма, «Государь» Макьялли, «Обращение небесных сфер» Коперника, «Строение человеческого тела» Везалия, «Король Лир» Шекспира, «Гладиус — лучший друг и любовник легионера»…
— Пусть будет Гомер, — легко согласился Джулиано.
— В оригинале или потребуется перевод? — сеньора Боргезе слегка поджала алые губки.
— Перевод, — чуть подумав, решил юноша, загоняя восстающую гордость поглубже.
— Вот, держите, — Селестия протянула де Грассо пухлую книжицу, порядком обтрёпанную со всех сторон, — только не забудьте вернуть. Хотите начать чтение прямо сейчас?
— Эм, наверное, мне пора возвращаться назад в зал ожидания к остальным сопровождающим. Вдруг консистория уже закончилась?
— Я бы на вашем месте на это не рассчитывала, — Селестия покачала головой. — Скорее всего собрание затянется до полуночи. Идёмте со мной, почитаете мне с сестрой перед сном.
Джулиано вздохнул, повесил голову и покорно поплёлся следом за легко порхающей по ступеням девушкой. Почему-то рядом с Селестией, едва переступившей за порог отрочества, Джулиано чувствовал себя неуклюжим, глупым деревенщиной. Это выводило его из себя. И только врождённое благородство,
В уютной комнате с пустым камином и запахом красок Селестию уже поджидала расхаживающая взад и вперёд донья Агата. Малышка в белом чепчике хныкала, требуя у няньки леденец на палочке. Завидев Джулиано, ведущего под руку её воспитанницу, сеньора нахмурила одутловатое лицо.
— Вы слишком задержались, моя дорогая, — ворчливо сообщила женщина.
— Простите, тётушка! Обещаю, впредь этого не повторится, — девушка состроила умильную гримаску, затрепетав длинными ресницами. — Сеньор де Грассо слишком неповоротлив. Он так долго выбирал книгу, что я почти задремала, сидя за конторкой архивариуса. Зато Джулиано согласился нам почитать.
— И что он выбрал? — губы доньи чопорно скривились. — Какого-нибудь «Ромео и Джульетту» или что там читает нынешняя молодёжь?
— Что вы тётушка, сей достойный отрок выбрал Гомера!
— Даже так? — в голосе тётушки прозвучали некоторые уважительные нотки. — Пусть садится тут у очага. Бьянка, принеси свечей.
Мраморное жерло камина с почерневшими сценами охоты на архитраве[56] вскоре украсила цепочка восковых свечей. Тут же поставили жёсткое деревянное кресло и усадили в него Джулиано. Юноша раскрыл книгу и углубился в чтение.
Эпические деяния царей, богов и героев минувшего так увлекли де Грассо, что он забыл о времени, месте и людях, окружающих его. Яркие образы персонажей красочной чередой проходили перед его мысленным взором. Конечно, многих слов он недопонимал, но слог, величие и масштабность описанной автором картины покорили его до глубины души.
Стук.
Юноша оторвал глаза от книги.
Служанка встала, бережно прижимая к груди уснувшую Марию, и потянулась за упавшей на пол деревянной куклой, которая выпала из расслабленных ручонок девочки. Донья Агата, развалясь на мягкой тахте, клевала носом. Селестия задумчиво смотрела на индигово-чёрный атлас неба за окнами.
Джулиано потянулся, его взгляд упал на мольберт, повёрнутый к стене, и сердце его затрепетало подобно пойманной в силки перепёлке. Он отложил книгу и приблизился к картине. Последние сомнения растаяли. С полотна, загадочно улыбаясь и обнимая единорога, на него глядела таинственная незнакомка, встреченная им сначала в Колизее, а затем на улице Пекарей.
— Это моя подруга — Кармина Лацио, — сообщила тихо подошедшая Селестия. — Сеньор Санти пишет её здесь в утренние часы. Маэстро утверждает, что в это время в комнате создаётся идеальное для его замысла освещение.
— Мне кажется, в жизни она ещё прекраснее, — пробормотал Джулиано.
— Так вы знакомы? — девушка многозначительно улыбнулась.
— Нет. Я лишь пару раз имел счастье лицезреть её издали.
— Что ж, вот вам ещё одна причина присутствовать на моей свадьбе. Сеньора Лацио будет в числе гостей.