Искушение чародея (сборник)
Шрифт:
Через неделю она перебралась к Дику. А Лиз заполучила Олега.
— Бамбук, — Марьяна протянула ему прямую пористую ветку, — отлично впитывает влагу и очень быстро растет. То, что тебе нужно.
Она повзрослела, подумал Олег, раньше все была девочкой, хотя и переносила все трудности наравне с другими, а теперь повзрослела. Думает о малыше. Все правильно, так и должно быть. Она тоже справилась со своими чувствами, верно?
— Спасибо, — сказал Олег.
— Отец говорил, там есть озеро, да? Поищи по берегам, бамбук любит воду.
— Ладно.
Они вышли из сарая. Марьяна обернулась к
— Береги себя, — сказал она, — ты нужен нам всем.
Марьяна на мгновение замялась, а потом добавила:
— Отец беспокоится, я вижу. Наверное, из-за дождя, которую неделю уже льет. Воды в лесу полно, не пройти. Грибов мало, и огурцы, наверное, не вызреют…
— Мы переедем, — сказал Олег, — не волнуйся, все будет хорошо. Я знаю, что делать. И твой отец знает.
Он старался говорить уверенно.
— Что вы задумали? — спросила Лиз.
Олег вернулся от Сергеева поздно, но она не спала, ждала его. Беспокоится, что все-таки пойдем к «Полюсу», понял Олег.
— Соображаем, как все сделать на новом месте, — сказал он, — чтобы было лучше, чем здесь.
— Правда? — недоверчиво спросила Лиз.
— Правда.
— Ты опять пойдешь туда?
— Да, завтра выходим.
Лиз боялась, что корабль еще владеет умом и сердцем Олега, что он для него важнее и ее и малыша, которого она родит. А еще ей хотелось, чтобы он смотрел на нее так же, как на Марьяну раньше. Сегодня вот к ней ходил, когда Дика не было, зачем? А спросить — обидится еще. На глазах выступили слезы, но Лиз сдержалась — хватит плакать, вдруг Олег проснется. Он вернулся из похода немного другой, она чувствовала это. Раньше все время был сам не свой, словно мешком по голове огрели, а вот теперь немного ожил. Они с Сергеевым что-то там будут делать, на новом месте. И хорошо — может, это его отвлечет от проклятого корабля, и от Марьянки. Вот было бы славно…
Успокоив себя, Лиз повернулась к Олегу и осторожно, чтобы не разбудить, обняла его. Капли дождя мерно стучали по крыше. Вскоре Лиз уже спала.
Сергеев проводил их до кладбища. Дождь лил так же, как неделю назад.
— Учтите, — сказал он, — дорог каждый день. Я не хотел говорить при всех…
Сергеев на мгновение запнулся, и Олег ощутил беспокойство: Марьяна была права.
— Похоже, наводнения не избежать. К реке мы не ходили — некому, — но и так видно. Отсюда нужно уходить.
Из глубины леса раздался рев медведя, пока еще далекий.
— Помочь? — спросил Дик.
— Не надо. Мы с Вайткусом справимся, если нападет. Идите, чем раньше вы подготовите место, тем лучше. Удачи!
Сергеев развернулся и пошел назад. «И все-таки он нашел время сделать дрель», — подумал Олег.
Олег с Казиком работали с камнем по ночам, по очереди. Дик считал всю эту возню блажью и в часы своего дежурства занимался оружием. Днем все трое в корявом и таком же редком, как у поселка, лесу рубили деревья и таскали их к холму. Дерева нужно было много — на изгородь, дома, склад, сарай, мастерскую, и прямые стволы еще приходилось искать. А на крыши — листья водяных тюльпанов, они должны расти по берегам озера, там же, где и бамбук.
Руки Олег натер в первую же ночь,
— А если медведь? — спросил он.
— Отобьемся, — ответил Казик.
Идея обрушить каменную стену захватила его едва ли не больше, чем Олега. Дик не стал спорить — он вообще не любил спорить, просто высказывал свое мнение. Если большинство возражало, Дик уступал, а потом просто ждал, когда будущее докажет его правоту. Так было с экспедицией к «Полюсу», так будет и сейчас.
Ночное дежурство Олега — еще четыре отверстия и мозоль на ладони — только что закончилось, он мгновенно провалился в сон и тут же почувствовал, как его толкают. Это был Казик, радостный и возбужденный. Олег сразу все понял, вскочил и побежал вслед за ним к перемычке.
Трещина, едва заметная в предрассветном сумраке, начиналась с края — там, где было первое отверстие, — и заканчивалась примерно на половине перемычки, отделяя от нее неровную длинную полосу шириной с локоть.
— Нужен клин, — сказал Олег.
Казик метнулся наверх и принес два кола, заготовленных для изгороди. Олег забивал свой с той стороны, где щель была самой широкой, Казик — с противоположного конца. Вскоре раздался глухой щелчок, камень слегка подался. С каждым ударом щель становилась шире.
— Теперь толкаем, — скомандовал Олег.
Они навалились на колья, используя их как рычаги. Камень не пошевелился. Пришлось еще принести бревна — из тех, что нашли днем в лесу, — и по очереди забивать их в щель, расширяя ее.
Это была долгая и тяжелая работа, Олег с Казиком вымотались донельзя. Ближе к рассвету камень стал двигаться легче, он уже на треть свисал с края стены. В очередной раз ударив по бревну, Казик чуть не упал — оно легко подалось вниз, послышался треск, из щели появился дымок. За один удар камень сдвинулся на ширину пальца.
— Попробуем? — предложил Олег.
Казик кивнул. Уже сколько раз за эту ночь им казалось, что еще одно усилие, и камень упадет. Парни навалились на рычаги, камень качнулся.
— Подложи под него, — прохрипел Олег.
Перекладывая бревна, они понемногу поворачивали камень. Теперь он держался на самом краю, готовый скользнуть вниз. Наконец, Олег почувствовал, что давление на рычаг резко ослабло.
— Все, сейчас пойдет, — сказал он Казику, — давай вместе! Раз, два…
Последнее слово потонуло в грохоте, с которым камень рухнул вниз. Громадный, размером с медведя, при ударе он раскололся на три неравные части, но и меньшая из них была гораздо больше любого из булыжников в пересохшем русле. «Мы сделали то, на что у природы ушло бы тысячи лет, — подумал Олег, — если не десятки тысяч». Ему казалось, что в наступившей тишине и холм, и озеро, и лес вдали затаились, удивившись новой неожиданной силе, которая появилась здесь. Кажется, на Земле их звали инженерами, вспомнил Олег, тех, кто подчинял человеку природу. Ему понравилось это слово, и он захотел поделиться им с Казиком, но не успел: на вершине холма показался Дик.